Я не фанат Пелевина, но мне очень нравится его рассказ "Гость на празднике Бон" - про самоубийство Юкио Мисимы. В принципе, этот рассказ - квинтэссенция Пелевина. Не то чтобы это прям какой-то magnum opus, но тут есть всё, что у Пелевина повторяется в каждом романе. Причём здесь это в такой концентрированной форме, что, если ты читал "Гостя...", то остального Пелевина как будто бы уже и не обязательно читать. Ведь он сам пишет здесь: "В мире много лишних книг и очень мало таких, которые стоит помнить, тем более хранить". Мне вообще очень нравятся подобные смелые и категоричные афоризмы. В "Госте..." таких достаточно, ведь Пелевин при написании рассказа опирался на "Хагакурэ" - руководство самурая, которое априори должно быть категоричным и ёмким. "Следовать по пути искренности означало жить каждый день так, словно ты уже умер, говорила книга".

Когда я читаю это, я словно перенастраиваю своё восприятие. Начинаю верить, что смерть и красота - действительно, в сущности, одно и то же.

"Самая совершенная фигура, окружность – это и есть смерть, потому что в ней слиты конец и начало. Тогда безупречная жизнь должна быть окружностью, которая замкнется, если добавить к ней одну-единственную точку. Совершенная жизнь – это постоянное бодрствование возле точки смерти, думал я, ожидание секунды, когда распахнутся ворота, за которыми спрятано самое важное. От этой точки нельзя удалиться, не потеряв из виду главного; наоборот, надо постоянно стремиться к ней, и отблеск красоты сможет озарить твою жизнь, сделав ее если не осмысленной, то хотя бы не такой безобразной, как у большинства. Так я понимал слова «Хагакурэ»: «В ситуации «или/или» без колебаний выбирай смерть»".

Это здорово помогает, когда думаешь, что красота может быть только в человеке. Особенно если в человеке, которого нет или которого ты потерял.

Способность такой перенастройки, ухода с плана чувственного в план умозрительный, всегда меня восхищала. Это чудесная способность сознания. Это напоминает мне о том, что каждый из нас, как писал Хейзинга, - homo ludens, человек играющий. Мы не обречены на единственную судьбу, мы можем сыграть в любую. Всё зависит от того, насколько сложные правила игры доступны нашему пониманию. 

"Должно быть, я был злой куклой. Но тот, кто играл в меня, – добр. Поэтому я вижу главное. Я вижу настоящего себя – его. Точнее, это он видит себя, но по-другому не бывает. И то, что я знаю это, делает все остальное неважным".