Это приснилось мне... итак, видимо, перед третьим курсом, в конце лета 20...13. Да, выходит, что так. До сих пор я очень хорошо помню практически все, что там было.  

Итак, действие сна происходит в начале учебного года, я приехал в Москву в конце августа, нужно устроить дело с жильем...   

Тут разворачивается огромная предыстория, связанная с моим жильем.  

Когда я до этого жил в Москве, у меня практически был свой дом. Я его снимал, но платил совсем немного, там было очень просторно и очень уютно. Это была большая квартира на первом этаже, хотя требовалось подняться по лестнице (уже после входной двери), чтобы попасть во все помещения. Квартира находилась на Ломоносовском проспекте, в нескольких сот метров от пересечения с Мичуринским, на той четверти, которая напротив МГУ относительно Ломоносовского. Я помню несколько картинок, повествующих о моей жизни в своем доме.  Хотя сначала надо бы рассказать примерно, как он устроен.   

Сразу после входной двери следует лестница, она заворачивает углом два раза налево, на самом верху - стена напротив, с окном, а направо - вход во все помещения дома. Лестница с красным ковром. Наверху перила лестницы заворачивают налево, образуя своего рода балкон.   

Помещения уже труднее поддаются описанию. Кажется, сразу после входа - нечто вроде столовой, на стенах висят какие-то картинки, со стеклами, столовая граничит с кухней, их разделяет что-то, похожее на колонны. Кухня располагается напротив входа. Направо будут остальные комнаты. Там очень просторно, стен немного.  

Теперь картинки-воспоминания.  

Первая картинка: ко мне приходят гости, я стою наверху лестницы, за перилами, по ней поднимается несколько человек, первый из них - Максим Козлов. Шумно, и трепет предчувствия веселья. 

Вторая картинка: в доме есть диван, который не нравится Юле. Мы жили с ней вместе. Он стоит как раз наверху лестницы, за перилами, под окном. Он коричневого цвета, я его очень люблю.  

Третья картинка: мы ругаемся с Юлей в столовой.  

Эти три картинки едва не трескаются от своей наполненности. Когда ко мне приходят гости, я очень четко чувствую, что они приходят ко мне в дом, что я его хозяин и что я очень рад гостям и они, в свою очередь, тоже очень рады. Этот диван, который не нравится Юле, но нравится мне, - классический объект-иллюстрация неразрешимого конфликта, с которым все уже давно свыклись. Навроде того, как два закадычных друга отличаются в политических взглядах. Этот диван - истинно и искренне мой уголок в этом доме. То, что мы ругались с Юлей (достаточно серьезно) внутри этого дома, говорит о том, что его стены помнят очень многое: и радостное, и печальное. Именно так и должно быть в настоящем доме.   

Этот дом очень мой, я до сих пор помню эти ощущения. Теперь я теряюсь в словах, пытаясь доказать, насколько много все там для меня значит, мне кажется, что этих трех картинок и пояснения к ним должно быть предостаточно, поэтому я просто попрошу вдуматься в них как следует. Дело в том, что у меня кроме этих трех фактов есть только сильное чувство, из которого они вытекают, пусть же они послужат очень емким намеком.   

Вот и предобъяснение. Вернемся к событиям.  

Первое время я жил у Кати в общежитии, пока бы не договорился снова по поводу своего дома. Как раз пока я шатался в Москве первое время по приезде, мне и лезли в голову те воспоминания-картинки. Мне было волнительно, потому что вдруг это все было неправдой, и ничего не будет больше, и в то же время потому, что скоро эта сказка продолжится. И вот тут произошло страшное. Я пошел в один кабинет рядом с тем домом, в кабинете надо было договариваться, и когда я пришел туда, с привычным намерением платить за съем, вдруг оказалось, что цены ужасно поднялись. Я хорошо помню, сколько я платил раньше - 500 рублей за месяц. Просто фантастика! Теперь же надо было платить что-то около пары десятков тысяч. Да, это не очень много, дешево даже, но для меня это было невозможно.   

Я просто не мог найти себе места. Абсолютно все пропало. Я стоял в руках с бумажкой, на которой была написана цифра, не знал, куда теперь мне идти. Это нисколько, абсолютно нисколько не входило в мои планы, я повис, даже ощущение такое было висящее, когда голова кружится и в теле так, словно ты падаешь. Мне трудно описать и это ощущение. Это просто как будто я ни на что другое не рассчитывал, абсолютно уверенно, и вдруг все пропало - и я просто падаю в пропасть уныния, не в силах быть утешенным хоть насколько-нибудь чем бы то ни было.   

Я засыпаю в Катиной общаге. Я лежу на жестком полу, сон идет очень неохотно. Наконец, мне начинает что-то мерещиться, какие-то суетливые образы, еле осмысливаемые, но еще осознаваемые. Я одновременно и в комнате, и там, в дреме.   

Ночь. Вот я стою возле дома, который мог бы быть моим. Очень горько его видеть. Кто-то в нем уже живет: в окнах горит свет. Я решил подойти к окну и подглядеть. Затем я подошел к двери, которая слегка просвечивала, как если бы вместо стекла обычной двери стоял пластиковый лист. На двери была какой-то кусок пластмассы, который мне захотелось дернуть (в конце концов, это была дрема, поэтому я мог делать все, что только захочу), я дернул его и отломал. Это привлекло внимание жильцов. Я отбежал от дома и лег на дорогу. Обстановка поменялась: теперь это был небольшой домик, а дороги рядом с ним - как в деревне, очень спокойные, но асфальтовые. Я лег на ту, на месте которой раньше был Ломоносовский.   

Жители дома не только забеспокоились, но и вышли на улицу. Я решил притвориться спящим. У них были фонарики. Когда я лежал на асфальте, я в то же время думал о том, что лежу у Кати в комнате, на полу. Люди шли, а я чувствовал, как мне уютно в своем укрытии (я словно решил укрыться своим сном, потому что когда ты засыпаешь, тебя будто и нет здесь), они подходили все ближе, я чувствовал сквозь закрытые веки, как светит их фонарик. Наконец, они подошли вплотную, свет уже был достаточно силен, мне показалось, что он слишком уж сильно давит на глаза, совсем по-настоящему... за мгновение до того, как открыть глаза, я понял, что я в самом деле лежу на асфальте, что все это время я бродил в полусне, а не лежал у Кати в комнате. Я не знаю, как это произошло, однако у меня большие проблемы. Я нисколько бы не захотел этого делать по-настоящему. Когда это все пронеслось в мыслях, я очень четко ощутил глубокое сожаление по поводу случившегося, у меня в голове пронесся мощнейший импульс раскаяния, которым я пытался донести до этих людей всю глупость произошедшего недоразумения. Я замычал, пытаясь сказать: "Это же невозможно! Это же невозможно!!" - однако получались какие-то еле разборчивые звуки: "Эо-э-гхэ-гхагхогха!!" - язык еле шевелился, а когда же я сосредоточился на том, чтобы сказать это максимально четко,   

я проснулся оттого, что стал громко мычать в реальности.   

Пускай кончилось все не самым лучшим образом, во мне засело то сильное чувство, которое я испытывал, находясь в своем собственном доме. Оно было прямо невероятно сильным и светлым, очень редко сны так сильно впечатляют меня. Причем чтобы это было хорошим впечатлением.   

Ну, пожалуй, все, надо завязывать с этой писаниной. Тема раскрыта. "