Интересное чувство, - лежать одному в номере, где ты не раз лежал с человеком.
Говорят, дэвы (на Западе - ангелы) собираются в местах, где ты совершаешь одно и то же действие, и облегчают его повторение. Похоже, воспоминания тоже.
Это запись о моём последнем романе.
Перенесёмся на три недели назад, когда я решил поиграть в охотника за сокровищами в реале:
_________________________________________________________________________________
По работе был куплен старый дореволюционный дом. По дореволюционным меркам – дом небедный. Деконструкция его содержимого шла своим ходом, и вот, настал черёд печи. Мне пишут:
-Знаешь, давай тормознём. Хотелось бы, чтобы печь демонтировали в нашем присутствии.
Я прикладываю ладонь к лицу. Присутствие точно не случится в этом году. И не известно на счёт следующего. А дом не молодеет.
Идея, стоящая за присутствием следующая, – во времена беспорядков 1917-22 годов небедных людей было принято делать бедными. Небедные люди, в свою очередь, сопротивлялись процессу, и по-разному своё богатство прятали. И грамотно "замуровать в печь" считалось достаточно надёжным способом. Пишу:
-Да.. это та-самая печь. В зимней части дома, непосредственно в спальне. Святая-святых.
-Вот-вот.
Поскольку церковное золото царских времён – трофей, смотрю несколько видео на рутубе о демонтаже печи, затем сообщаю:
-Знаешь, я в своей жизни ещё не демонтировал печь. У меня от этой мысли одновременно трясутся поджилки, и Хесперусы в голове устраивают вечеринку, ибо, – приключение.
-А съезди.
Без дальнейшего промедления ложусь спать, чтобы проснувшись, взять шмотки, и выехать на объект. Приехать, поспать немного в тачке, и вонзиться в печь.
Начало дня 1:
И вот я, проснувшись, со шмотками, стою у места, где припарковал машину, а там её нет. Там работы по нанесению разметки. А значит машина эвакуирована.
Вздохнув, разбираюсь, где она, еду на такси в машину, забираю доки, арендую каршеринг, еду в ГАИ, возвращаюсь, пробки, каршеринг не припарковать, потому, что штрафстоянка в жопе. Кидаю его так, и с меня списываются бабки, пока кто-нибудь её не заберёт.
Спустя пять часов я, наконец, трогаюсь, и уже вечер. Навигатор пишет, что когда я приеду на объект, будет уже утро, и надо будет начинать демонтаж печи, потому, что приедет рабочий.
Приезжаю, и действительно, – утро. Это места, где уже идёт "северная надбавка", по этому термометр автомобиля показывает +0.5 градусов за окном. На мне рубашка, галстук, пиджак. А в запасе лёгенький худи. У Хесперусов в голове стендап – "Мы вспотеем на холоде и заболеем!", "Нет! Мы спрячемся в машину, и там заснём, дав рабочему унести клад, ради которого приехали!", "Вы идиоты! Давайте сначала сделаем первое, а потом второе!"
Обойдя печь, и наметив порядок работ, возвращаюсь в машину. Не успев провалиться в сон, слышу двигатель подъезжающего паджеро.
Обменявшись с рабочим любезностями, вижу, что человек только проснулся. Говорю ему – дай ломик. И, пока мужик расчехляется, забираюсь на печь, и демонтирую первые ряды.
Я либо укладываю этот процесс за сегодня, я видел, за сутки это возможно. Либо это "удовольствие" растягивается на два дня. План, – сделать всё, чтобы закончить сегодня.
Рабочий ходит вокруг с выпученными глазами. Летит пыль-сажа. Мужик в костюме ебашит печь.
Даю ему телефон, говорю, – сфоткай на память. У меня уже есть, где я в костюме и туфлях прокладываю три фазы, стоя на четырёхскатной кровле, и где даю мастер-класс по брашировке древесины. Мне для коллекции.
Фото есть, пока рабочий ещё раздупляется, переодеваюсь, и продолжаю процесс.
Сам мужик, – бывший старпом, обошёл все континенты, и с субординацией у него настоящий порядок. По этому получив на своё "А почему вы делаете это сами? А вы так и будете дальше?" ответ, – "Меня прислали", дальнейших вопросов не задаёт. Одно это дорогого стоит.
Процесс демонтажа печи следующий – один её долбит ломиком, второй таскает кирпичи. Меняемся. Чем старше печь, – тем больше с неё летит сажи и пыли. Печи больше ста лет. Вместо покупки респираторов и инструмента, я купил себе каршеринг, который неправильно припарковал, и мне звонили, со словами "Штраф!". За один день я попался на неправильной парковке двух автомобилей. Хесперусы в голове катаются по полу, и ржут – "Ачивка!!".
Тот, кто демонтирует – дышит сажей и пылью. Кто кирпичи выносит, иногда дышит свежим воздухом. Но таскать кирпичи тяжелее.
Начинает теплеть до +10. Просыпаются осы. В соседней комнате осиное гнездо размером с футбольный мяч. И в стене, соседней с печью, ещё одно. Я поначалу даже обращал на них внимание.
Так или иначе, печь тает, а скапливающиеся кирпичи мы вывозим на свалку партиями. Во время выезда отдыхаем. Я не купил и строительных мешков для мусора, по этому каждый кирпич мы держали в руках два раза. Один раз, – демонтируя/вынося, второй раз – кидая его с прицепа в мусор. Кирпичей в печи много.
Времени два часа дня. Отмечаю свои сутки без сна.
-Ну что, – спрашиваю рабочего, – Ещё одну ходку, или обед?
Для него обед, для меня завтрак. Я взял нам по бутерброду из додо, но взглянув на них, понимаю, что мало. Тут он выносит из машины коробку с едой, и несёт её в дом через дорогу.
Говорит, – соседа здесь не бывает, а я видел, где он прячет ключ. Хочешь, спрашивает, там пообедать? Хесперусы в голове – "Конечно хотим! Пусть не взлом, но проникновение! Чужой дом! Без спроса! Хотим!!!"
Накрываю на стол. Содержимое коробки следующее:
-Банка утренней каши с капустой.
-Хлеб
-Кручёное сало
-Пирог который спекла дочь. Разумеется без начинки
-Два огурца, две луковицы
-Полбанки мёда
-Консерва - печень трески (дорогущий дефицит, никак, жена велела взять, дорогому гостю на обед)
Смотрю на свои бутерброды. Смотрю на распакованное содержимое. Говорю:
-Давай меняться. Я тебе бутерброды оставлю, они вкусные, правда. А ты меня кашей накормишь. Бутерброды у меня каждый день, а шанс поесть сельской еды мне выпадает нечасто.
Кашу греть негде, по этому вонзаемся так, закусывая хлебом с салом, лучком. Попивая горячий чай из термоса. От чая там только название. Вкус я узнаю, там заварен сушеный хвощ, липа, смородины лист, и ещё какие-то травы. Размешивая в нём мёд, замечаю, что доедаю третий кусок пирога. Надо остановиться, иначе я не встану, и лягу спать прямо здесь. Начинает рубить.
Банку печени трески я открывать не стал. Он тоже. Дефицит. Пусть останется у них. На чёрный день.
После обеда ожидаемо работается тяжелее. Ближе к вечеру всё чаще замечаю, что кирпич падает из рук. Снова падет. Вот опять выронил. Запястья дрожат. Иногда выхожу сморкаюсь в платок, оставляя на нём чёрные следы сажи. Труд у меня, в основном, интеллектуальный, и организм к происходящему не привык. Хесперусы в голове корчат рожи, и показывают язык, – "Нечего было филонить, делая зарядку". Работаю с человеком на равных. Он успокоился, когда я сказал, что договоренная сумма за демонтаж останется без изменений. "Меня сюда просто прислали".
Предпоследнее испытание:
Нижние ряды печи пошли из какого-то дореволюционного кирпича, размером и весом как два обычных. Я не знаю, что это за кирпичи, но Гулливер себе бы точно делал такие. Одной рукой их поднимать больно. Как девочка беру кирпич двумя руками. Таскаю в прицеп. В глазах темнеет всё чаще. В минуту кашляю больше десяти раз. Работать продолжаю преимущественно потому, что шансы закончить сегодня ещё есть.
Последнее испытание:
Чтобы добраться до следующих рядов кирпичей, нужно собрать пыль, труху и осколки, которые скопились сверху. Инструмент я не купил, по этому собираем мы это каким-то старым поддоном из под печи, и складываем куда..? Мешков нет. Складываем мы это в какие-то советские чемоданчики, которые чудом ещё не выкинуты. Я отвлёкся, и не обратил внимания на то, как плотно рабочий их нагрузил. Когда пришло время этот чемоданчик поднять, мы оба крякнули, и переглянулись.
Дело в том, что я привёз им на село гостинцев. Среди гостинцев был арбуз, весом одиннадцать килограмм. А часть чемоданчика, которую я поднял, весила больше, чем по два арбуза в две руки. То есть, в арбузах - примерно пять. Прицеп был неблизко, а полоса препятствий состояла, так же, из лестницы.
Короче таких чемоданчиков мы вынесли пятнадцать.
Рабочий говорит, – Хесперус, может на сегодня всё? Завтра добьём. А сегодня здесь поспим у соседа. Растопим печь. Когда ещё такой шанс выпадет? Ответил ему, что шансы ночевать в сомнительных местах мне выпадают регулярно. Рассказал про Валаам.
Последнее испытание:
Осталась "стена" печи всё из того же невообразимо огромного кирпича. В ней, очевидно, никаких сокровищ нет. Темно – выколи глаз. После чемоданчиков я не могу наклониться за кирпичом не крякнув. Подняв кирпич ноги плетутся. Хесперусы в голове возмущены наличием грыж в пояснице, и обещают забить им "стрелку", как только закончатся приключения. Но стену надо добить, потому что мало ли. Рассказываю рабочему, зачем на самом деле меня прислали. Он в ответ рассказывает легенды о золоте, которые в соседних деревнях ходят. Говорит – ещё прятали в самой древесине дома.
Закончил, сел в машину, час еду в отель, который я не бронировал.
Там у ресепшн стоит женщина. Я перебиваю их разговор, говорю гостю:
–Прошу прощения, но если вы хотите сейчас заселиться в *** номер с ванной, то я буду за него драться. Я демонтировал печь, и мне он очень нужен.
И гость и админ хлопают глазами. Завалился чел в саже, чумазый, мешки под глазами, лепечет про самый дорогой номер в их городке. Добавляю:
-Я очень устал, так что шансов победить в драке у вас больше.
Заселившись с горем пополам выхожу в кафе, которое чудом ещё не закрыто.
Последнее испытание:
Я приехал в город, где случилось моё лучшее свидание в жизни. И будет неправильно хотя бы не написать об этом виновнице. Но у меня нет никаких сил. Но написать нужно. Но если она захочет приехать - у меня нет на неё сил. Но написать то надо. Но нахера, если нет сил.
Смотрю, – удалила переписку. Пишу
-Вау. У тебя что, появился парень?
-Нет :D А у тебя?
-Иди в жопу.
Пишу ей кружочек, говорю, что прости, что без предупреждения, но вот я здесь, и если у тебя на вечер планов нет, я буду рад, если ты приедешь, посмотрим кино. Только сначала я проведу в ванне час, потому, что вот чем я занимался, а ещё я не спал 32 часа. Я уже заказал роллы, которые ты любишь, можешь приехать голодная. Слово голодная я пошло повторил. Говорю, – я за тобой не заеду. За тобой заедет специально обученный таксист.
Последнее испытание:
Среди прочего отвечает, – если честно, странное чувство.. чувствую себя проституткой по вызову, мне написали, и закажут такси. Ладно, ты отмокай, я напишу через час.
У организма от мысли, что ему сейчас нужно встать, спуститься в машину, и куда-то ехать лёгкий приступ паники. Собрав яйца в мешочек пишу – Прости, дорогая, я не подумал. Да, давай я сейчас в ванну, а ты подумай как тебе удобно, и сделаем как скажешь.
Отмокаю, спрашиваю, че как. Пишет – давай без такси, я хочу пройтись, проветрить голову, жди в номере.
Пизда рулю.. и седлу.. пройтись.. на дворе полночь.. она девочка..
Никуда ты блин у меня пройтись ночью одна не пойдёшь. Мы спорим. Договариваемся о том, что мы пойдём друг другу навстречу. Побрившись, прыгаю в костюм, и спросив админа "Ну что, я похож на демонтировавшего печь?", выбегаю ей навстречу.
На улице ёбаный ноль. Я после ванны. Хесперусы в голове, – "Ну теперь ты точно заболеешь", "А я об этом первый сказал!", "Подними ворот пиджака, защита от ветра, но выгляди как дебил!", "И получи ещё пизды от гопников, потому что гуляющий в полночь дворами костюм – инородный по местным понятиям элемент!"
Взял с собой телефон, который на беззвучном. Из-за этого мы разминулись, и прогулка заняла пол часа.
Спрашивает, – "Ты опять делаешь вид, что не замёрз?". Смеюсь, – "Вспоминай. Когда я признаюсь, что замёрз или устал, – можешь вызывать скорую".
При встрече ни объятий, ни поцелуев. Подъебывает, что заблудился. Такой она человек. Несентиментальный. И нетактильный. Пока не намокнет.
Лежим на кровати, изучаю её глубокий шрам на предплечье. Рассказывает историю, как бывший зек ей руку ножом проткнул на работе насквозь. И сел, схватившись за голову "пизда что наделал обратно упекут", а она дала ему с ноги, и сказала, что он охуел, проткнул ЕЁ, и сел беспокоиться о СЕБЕ. Говорит, забинтовала, и на следующий день вышла на работу. Я в ахуе. Гладит меня по голове "Но ты сегодня разобрал печь, ты молодец, я знаю, для тебя это было сложно".
Севера. Тут не люди, а Люди. Особенно бабы.
Повторяю ей – "Да, я не смотрел ни одну работу Миядзаки. Во-первых, потому что они грустные, и мне нельзя смотреть грустное, я потом месяц грустный. Во-вторых, – наркомания". Мы не досмотрели "Ходячий Замок", потому что я увлёк её известно чем. Досмотрел уже дома. Не грустный. Не наркомания. Добрый, очаровательный мульт. К просмотру обязателен.
Конец дня 1.
Из прошедших со встречи 24 часов, 23 мы провели вместе. Внимание, которое тебе уделяет человек, говорит больше, чем его поступки. А поступки больше, чем слова.
Спали где-то часов пять. Трахал я её много. Раз семь, может больше, смотря что считать за раз. Один раз в машине. Один раз в лесу. Кстати, эхо - пиздец)
Возвращаемся с загорода, время прощаться, говорит:
"Блин, щас я баньку растоплю, у меня там камень лежит, как же я почиллю".
Хесперусы в голове "Опа, камень" "Опа, опа, опа" "Че? Камень?" "Камень был лет восемь назад" "Камеееень! Каааамееень!". Рулю, молчу. Говорит, – хочешь, могу поделиться.
Я такой, блять.. Отвечаю, что сам об этом думаю.
Заехали за камнем. Моим девочкам делаю "по-цыгански". Ещё говорят "по-турецки".
И вот, мы в сосновом лесу, на берегу озера, лежим на капоте, и смотрим на звёздное небо. Видно лёгкий туман Млечного Пути.
-Никогда так красиво не накуривалась.
Она дала мне 0.1 с собой. Усталость сняло как рукой. Я набрал за дорогу примерно сорок тысяч символов, разобрал недельный объём корреспонденции, и наладил отношения с парой людей. Камень животворящий, если не злоупотреблять. На северах откуда-то был еврик.
_________________________________________________________________________________
Возвращаемся в "Сейчас".
Разъебался с делами, лежу в номере, где мы смотрели Миядзаки. Не могу заснуть.
Сутки назад я ей написал, – чем занимаешься вместо сна?)
Ответила, – Хесперус, у меня отношения, и вам лучше найти другую)
-Поздравляяяяяюююю!
-Спасибо :З
-А на счёт другой – ни за что! Пусть ты останешься приятной нотой, на которой я закончил с девчонками)
