И не то, чтобы я сделал что-то в своей жизни такое, что противоречило бы моей, назову её "моральной интуицией". Я не убил ни одного... человека. Я вообще не бил людей сильно: до потери сознания или перелома носа. Я даже не разбивал сердца, что называется. Да, я пил, пью и буду пить, доводя себя медленно, но верно до состояния алкогольного делирия, когда личность ошпаренными струпьями сходит, обнажая скучный маринованный стан. Да, было несколько случаев поведения вспыльчивого, было даже так, что я говорил ужасные вещи людям, которые вложили в полость моего бытия свою душу. Но в голове у меня возникают не эти воспоминания. Отнюдь, это весьма мелкие бытовые неудачи, о которых, в силу собственных психических особенностей, помню только я. Как я один раз неудачно сыграл в спектакле, выбрав неправильный голос персонажу. Как я, не знаю, упал неудачно. И тому подобное. Так вот, почему это со мной случалось и почему эти моменты "часто были"? И почему именно "были"?

Начну с первого вопроса. Воспитанный в семье, в которой главную партию играл человек самый шумный, самый властолюбивый, я исподволь вскармливался именно его мироощущением. Его было слишком много. А человек этот был, да и остался, сильно зависим от мнения окружающих. Фразы вроде "не гордись собой", "а что о тебе подумают?", "а что подумают обо мне, когда узнают, что ты..." я слышал только от этого человека. Ни от какого другого члена этой обрезанной волей случая и смерти постсоветской ячейки общества я не получал таких вот выпадов. Другой герой моего детства, вторая скрипка, был намного более самодостаточным, но слишком немногословным и ненастойчивым, и оттого долгое время его увещевания мной игнорировались. Только спустя долгие годы я внял его советам, постепенно начал править тот насильно искривлённый костяной прут, который я зову "внутренним стержнем". Но ущерб уже был нанесён. Я уже был зависим от мнения окружающих. Притом зависим не на уровне "ох, мне сделали замечание, я и впрямь должен обдумать его и, при необходимости, принять меры", а на уровне "о, Господи, на меня не так посмотрели! Срочно в окно и поближе к первым этажам! Вжух!". Оттого каждый незаметный даже окружающим меня людям конфуз оставлял рубец такой глубины, словно это новая задница. И, метафорически, это она и была.

Воспоминания одно время владели мной настолько, что я корчился в гримасе ужаса и боли, стоило картинке возникнуть перед глазами. Но, оказавшись сперва далеко на севере, в обществе таких же моральных калек, а после - южнее, в обществе таких же юмористов, я стал медленно, но верно утрачивать связь с этой своей зависимостью, а равно как и с источником этой заразы.

И вот в какой-то момент своей жизни я, вспомнив о какой-то пакости, которую я же и допустил давным-давно, не ощутил ничего. Желваки не заскрипели, веки не дрогнули, даже межбровные морщины не превратились в зияющие трещины. Мне стало всё равно. 

Мне всё равно, что вон тот человек может, о, Боже, обо мне подумать. Мне всё равно, что на меня уставились вон те люди в вагоне метро - мне не интересно знать, что они думают обо мне. Мне просто... похуй. Да мне поебать, пирожочек, вообще просто по-е-бать. 

Бывают, конечно, моменты, когда я, сказав какую-то неточность и вспомнив об этом наутро, пишу человеку: "знаешь, что? Вот тут я тебя обманул, я забыл, что...". Но это происходит тогда, когда информация, выданная мной, и вправду была важной. В остальных случаях - да похую вообще. Строго нахуй. 

И когда судьба сводит меня с людьми, которые витают в прошлом, у которых головы словно на страусовых шеях глубоко в заднице их минувших дней, я не жалею их - им это только навредит, я не смеюсь над ними, потому что это не смешно. Я просто думаю про себя "это нормально, и это может пройти, а может и не пройти. В любом случае, это в руках человека". И всё. Ни советов, ни понимания с сопутствующими объятиями и мастурбацией собственного эго, ведь я "человека на путь истинный направляю". Нет. Прошлое человека, как и его венерические заболевания - это строго его приватные дела. Это то, что остаётся между ним и ним, и изредка между ним и специалистом, если мази, отпускаемые в свободной форме, уже не помогают, а розовые от марганцовки мозговые гениталии продолжают источать зловоние. 

Жить прошлым - это всегда витать в облаках, будь то облака белые и пушистые (а я напоминаю базу, что нет ничего пушистее облаков), или будь то облака грозовые. Вечно оглядываться на мнение окружающих - это не жить своей жизнью, а жить чьими-то мыслями - даже не чьими-то жизнями. Эти суки, мой любимый, даже аренду не платят, а живут в твоей голове. Так что экстрадируй их оттуда, поставь пограничные службы (но сам не слови пограничку), обложи их таможенным сбором. Только так. Не нравится, как я оделся, а оделся я к месту и времени и вообще выглаженный и напомаженный? Открывай рот, я в него сцежу немного своего майонезу. Не нравится, как я себя веду, а я не шумлю и не пляшу на похоронах? Пшёл на хуй, пёс. Не показалась моя шутка про твою мамашу смешной? Ну, шутка - это не агрессия априори, потому что это шутка. А сейчас зажми своей челюстью бордюр (не поребрик, суки!), и я покажу, что такое агрессия. Последнее было шуткой.

Да, жизнь вообще штука интересная. Над тобой могли издеваться в детстве. Я понимаю, хоть у меня такого и не было. Ну да, издевались. Не позволяй этим людям продолжать издеваться над тобой из глубины твоих воспоминаний. Да, покусала тебя собака. Ну, блядь, собаки - они такие. Но не гнушайся потискать бочка мопса своего друга, если получил на то разрешение, а у мопса ну очень уж чешутся бочка. По слухам, они словно из плюша. И никогда не загоняйся по всякой всячине. Вон, большая часть тех, перед кем я опростоволосился, уже в могилах! Помнить, как делать не надо - это одно. Делать из своих неудач святыню и в исступлении поклоняться каждой из них - ну, это уже стадия. 

Как-то так.