...Я шёл по заснеженной улице, в которой чувствовался уют и какое-то странное волшебство. Ведь так всегда бывает, когда идешь по местам, где бывал миллионы раз, где знаешь каждый уголок. Улица как будто встречает тебя и спрашивает: "Ну как ты? Где пропадал? Я думала, больше уж не зайдешь". Но своими уверенными шагами, этим приятным уху нежным хрустом снега ты как будто отвечаешь ей: "Все в порядке". И правда все в порядке, вот они знакомые дома, крыши, дорожки. Сколько приятных воспоминаний связано с каждым этим местом. Здесь мы играли в футбол и разбили столько окон, что хватило бы на небольшой пансионат с запасом. А в этом парке мы с друзьями школьно-наивно пытались выяснять между собой наши непростые отношения, хотя больше привлекали внимания девчонок. А в этом уютном кафе, где до сих пор сохранилось волшебство первых встреч для многих ищущих, я встретил её. 

Я не мог не зайти, потому что я уже не повиновался своему разуму, весь мой дух направлял меня и я зашел. Меня сразу окружила атмосфера домашнего очага, дух дедушкиных сказок и аромат прошлого, казалось навсегда утерянного. Я обвел взглядом это помещение. Каждая деталь здесь сохранилась. Но как будто повзрослела. Как и я сам. Мы можем бесконечно меняться, но в душе мы всегда останемся теми же. Я думал об этом, пока за моим любимым столиком не увидел её, мою старую знакомую, которую когда-то давным давно я встретил здесь же, за этим самым столиком. 

Мы говорили часами и не могли наговориться. Мы жадно ловили каждое слово друг друга, пытаясь дать не меньше. Все, как в старые добрые времена, только я, она, ароматный кофе, какой-то добрый шум вокруг нас, на который мы не обращаем внимание и этот старый и до боли знаком...

 - Я завариваю поросят, - сказала она. Эмм, кажется я что-то неправильно расслышал. 

 - Что, прости? 

 - Я завариваю поросят. Каждый пятверг. 

Что-то явно пошло не так. Что за околесицу она стала нести в месте, где казалось бы все сохранило...

 - Так ты придешь ко мне на поросячай? Не уходи от темы! Ты постоянно во время разговора прерывался на какие-то отвлеченные мысли о вечном. Может у тебя в голове сливочное повидло? От него бывает рекранение гипототамуса. 

Я явно попал не в ту заметку. В моей душе не было место гипототамусу или сливочному повидлу. Хотя сливочное повидло мне всегда нравилось, оно напоминало мне, как мы с братом лазили в погреб за пыльными банками, которые казалось сохраняли в себе свежесть варенья...

 - Так они и сохраняют свежесть варения, если что. У тебя в чашке желтая подводная лодка, берегись хиппи!

Под стройный аккомпанемент инструментов и баритоновый голос Ринго Старра я видел, как из моего латтэ выходит желтая подводная лодка. Нет, ребята, это уже слишком. "We all live in the yellow submarine", - пели битлы, а к их песне один за другим присоединялись гости моей некогда любимой кафешки. 

 - Твое ухо превращается в глубоководную мину! Битлы, берегитесь глубоководных мин! 

Но они не слушали. Как и я, потому что мои уши превратились в две большие глубоководные мины, на которые плыла подводная лодка. Да-да, плывите! Может тогда эта какофония прекратится!

Посетители начали водить хороводы, а моя подружка встала на стол и принялась играть на губной гармошке, которую сделала из своей губы. "Вот почему они называются губными", - думал я, но вдруг Желтая Подводная Лодка врезалась в мое глубоководное ухо и в раздавшемся взрыве я увидел как посетители крича и извиваясь от ужаса погружаются в мое латтэ, а моя старая знакомая просто испарилась, как будто ее и не было. Кто-то начал трясти меня за плечо... Точно!

 - О, господи! - вскрикнул я, вставая с кровати. 

 - Что случилось? - сказала встревоженная мать.

 - ...Похоже я только что попал в саркастически написанную заметку Алгебраила Корнеевича :(