Последние несколько дней я работал в центре лазерных технологий. Из привычной лаборатории меня изгнали, аргументируя необходимостью проведения лабораторных работ со студентами, а я их постоянно отвлекаю, и отправили во святая святых кафедры.
Правда, с универсальной лазерной установкой поработать не дали. Во-первых, в этом не было прямой необходимости, а во-вторых, «она стоит 200 миллионов, если ты что-нибудь сломаешь, нам же всем кранты». Но в журнале по ТБ все равно заставили подписаться.
Лазерная установка находилась в совсем святая святых кафедры. Помещение оснащалось двумя дверьми с кодовым замком, не имело окон, по пути к нему нужно было пройти трёх охранников… И в нём не было никого, кроме меня и лазерной установки.
Находиться по несколько часов в одиночестве сложно. Первые полчаса наслаждаешься тишиной, потом начинаешь разговаривать с установкой, потом предлагаешь ей выпить, и наконец понимаешь, что с таким агрегатом и жена не нужна!
К счастью, у меня есть вредная привычка. Чтобы покурить, приходилось закрывать первую дверь, потом вторую, потом говорить первому охраннику «Я покурить», подниматься на два этажа, говорить второму охраннику «Я покурить», проходить через корпус, спускаться на несколько этажей, говорить третьему охраннику «Я вообще-то студент» и прислонять к сканеру зелёный пропуск.
Студенты у нас используют зелёные пропуска, сотрудники – синие. У меня два. И чтобы у службы безопасности не возникло вопросов, какого черта сотрудник туда-сюда бегает весь день, я вхожу в институт как сотрудник, а выхожу – как студент.
Так вчера и случилось. Помахал зелёным пропуском перед турникетом, прошёл через тамбур… и встретился со стеной ливня
Но когда это жалкие погодные условия мешали курильщикам получать свою дозу никотина? Не застегивая кардиган и размахивая галстуком, я рванул через дорогу в ближайший парк, к магазину с кофе и навесом. Правда, там большая часть укрытого от непогоды пространства уже была занята уличными музыкантами.
В магазине, кроме меня и продавца, была ещё одна девушка. Она мне показалась смутно знакомой. Потом, протерев очки, я и вовсе её узнал.
Звали её Даша, и она была дипломником у непосредственного руководителя лаборатории, в которой я и трудился. Разрабатывала она то ли детектор электромагнитного излучения, то ли детектор дыма. Кажется, она и сама не определилась, для каких целей предназначено, а злобный дипломный руководитель только дополнительно её запутывал.
Даша стояла у витрины с перечнем сортов кофе, которые способен изготовить установленный в магазине аппарат, и задумчиво крутила в руках полтинник. Я вопросительно посмотрел на продавца.
- Заказывайте, - сказала она. – Тут ещё долго.
- Что-то случилось? – спросил я, одновременно у продавца и у девушки.
- Да вот, кофе выбрать не может, - продавец была прямолинейна, как рельса, и столь же неуклонно несла правду-матку. – У неё всего полтинник, а у нас всё от 60 рублей.
А я, надо сказать, в четверг получил аванс. 600 рублей наличными. Ну, работаю я на четверть ставки и никак не могу выбить хотя бы половину. Потому вполне мог счесть себя мажором и поступил по-мажорски:
- Даша, попробуйте миндальный капучино, - сказал я и повернулся к продавцу. – Два миндальных капучино, пожалуйста!
Третья часть фразы была адресована опять Даше:
- Я угощаю, - сказал я и попытался доброжелательно улыбнуться.
По всей видимости, у меня это не получилось. Потому что девушка отшатнулась и произнесла:
- Но вы же…
- Нет, - говорю. – Это просто кофе, ничего личного. На свидание я вас не зову. И я не преподаватель, если вы об этом.
С доброжелательностью у меня, в общем, не очень хорошо вышло. Ибо девушка всё равно нервничала и пыталась всучить мне этот самый полтинник.
Спустя несколько минут борьбы с Дашей, всё пихающей и пихающей мне полтинник, кофе был готов. Я взял свой стаканчик, сунул девушке её, выслушал не особо интенсивный поток благодарностей и отправился курить.
Уличные музыканты никуда не делись. Их было двое – один с саксофоном – крайне редким для наших широт инструментом, второй с двумя такими высокими барабанами. Я не знаю, как называется этот инструмент. Я его пару раз видел в передачах Discovery и в роликах о битбоксе – с его помощью уличные музыканты выстукивали ритм.
Заинтересовавшись таким сочетанием инструментов, я встал под козырек, прикурил и стянул наушники. Спустилась Даша, встала рядом со мной. Дернула за рукав:
- Александр Сергеевич, возьмите…
- Тссс! – грубо оборвал я её. – Дай музыку послушать.
Музыканты играли удивительную смесь жанров. Здесь что-то от свинга, что-то этническое, что-то напоминающее о мегаполисах… Их музыка была похоже на творчество коллектива Swindle, только без глитч-вставок.
Я стоял и слушал. И как-то, в какой-то определенный момент, всё стало ПРАВИЛЬНО. Лил правильный ливень, звучала правильная музыка. В правильном стаканчике было правильное капучино. Правильно горчила правильная сигарета. Рядом со мной правильно молча стояла правильная девушка.
Был правильный октябрь.
В основном используется для обработки кремния.
Но также мы с её помощью травим поверхности микросхем для последующей проверки, режем текстолит и стекло, печатаем визитки для наиболее почтенных профессоров.
А для Букера надо сначала писателем стать. Я ж столько не выпью!