– Саша, выбирай прямо сейчас: ты едешь как гость или как член семьи? 

Вообще у любого нормального человека уже тон, которым был произнесён этот вопрос, вызвал бы лёгкую тревогу. Только женщины умеют выбирать такую интонацию. Как будто они знают уже вообще всё, и стоит тебе дать неправильный ответ, как разразится скандал. Только правильного ответа не существует. Но я был беспечным едоком, поэтому, не особо отвлекаясь от перемешивания аппетитно скворчащего на сковородке соуса болоньезе, ответил: 

– Как член семьи. 

– Хорошо, – ответила девушка. И вот теперь во мне проснулась тревога. 

Родители моей возлюбленной живут на севере Украины, в небольшом полесском селе. Собственно, в том регионе практически все сёла - небольшие, на несколько улиц. Я там уже был, зимой, а ещё несколько раз проезжал рядом с ним на автобусе, возвращаясь из Киева в Москву. 

И, наверное, нет лучшего способа получить трушный опыт пребывания в украинском селе, нежели поехать куда-то в Полесье. Ибо там есть леса, поля, речки и болота. Сёла выживают благодаря сельскому хозяйству - чернозём в сочетании с обычно мягким климатом даёт отличные урожаи. 

– А почему у вас на огородах нет дорожек между грядками? – спросил я девушку, увидев, что реально ни у кого на огородах нет тропинок. Приходилось ходить, переступая между стройными рядками клубники и перепрыгивая через грядки огурцов. 

– А чего землю на дорожки переводить? – ответила она мне. В этом был смысл. 

Поездка "как члена семьи" означала, что меня припашут к домашней работе. Ибо нечего валяться. Да и каких-то масштабных развлечений всё равно не предполагалось - из всей инфраструктуры был только небольшой парк, окружающий здание местной администрации, которое сельсовет делил с библиотекой и магазином запчастей для тракторов. Ещё был "кафетерий", который девушка презрительно назвала "генделык" – это что-то вроде "наливайки". 

Путь от Киева до села занимал три часа. Мы ехали сначала в направлении Чернигова, а потом свернули на московскую трассу. Вдоль дороги тянулись небольшие сёла с многочисленными кафешками, туалетами и бабушками, сидящими на обочине и продающими малину в поллитровых банках. Но меня поразило другое. На каждом втором-третьем столбе были гнёзда аистов!

– Смотри, лелеки! – девушка хлопнула меня по плечу. 

– Кто? 

– Аисты. 

Я ни разу не видел настоящих, живых аистов в дикой природе. На юге России, где я родился и вырос, они просто не водятся. У нас есть только мелкие серые цапли, которые боятся людей и срываются в полёт при первой же возможности. Аисты были большими, впечатляющими, они спокойно сидели в гнёздах, свитых на вершинах столбов, и совершенно не опасались проезжающих мимо машин. 

А бояться было чего. По соседней полосе тянулась колонна БТР-ов куда-то на север. Аисты взирали на них с невероятным спокойствием.

Я смотрел на всё как какой-то пятилетний ребёнок, крутил головой, разве что не фотографировал. Девушка даже одёргивала меня, типа, веди себя более прилично. 

– Мы едем с людьми, с которыми, наверное, больше никогда не встретимся. Это однократное пересечение. Так что можно расслабиться и проявлять эмоции, – попытался объясниться я. Девушка не поддержала мою точку зрения. Но я всё равно сильно не расстраивался, ибо были лелеки, были леса и поля. 

В первый день никто к домашней работе меня не припахивал. Ибо приехали вечером, было около 20 часов, солнце уже начинало садиться. Так что мы последовали его примеру, сели за стол, поужинали и отправились спать в апидомик. 

Отец моей девушки держит дома пасеку из примерно двух десятков ульев. Пчёлы летают по двору, суетливо носят мёд и гудуть. 

– У тебя нет аллергии на пчелиные укусы? – спросила меня мама девушки. 

– Вот заодно и узнаем, – ответил ни разу не укушенный пчёлами я. 

– Ну, если что, у меня есть диазолин, – ответила сестра девушки. 

Вообще нужно отметить, что у девушки украиноязычная семья. Я украинский понимаю, но не говорю на нём. Поэтому диалоги обычно строились по типу "мне говорят на украинском, я отвечаю на русском". 

Пчёлы так и не укусили. К счастью, потому что не за таким экспириенсом я приехал. 

На трёх ульях установлен апидомик – это маленький домик для сна. Пол апидомика – это крыша ульев. Через неё в домик проникают зачаровывающе сладкие ароматы нектара, пыльцы, мёда и прополиса. А через пол передаются вибрации от деловито жужжащих в ульях пчёл. 

Говорят, сон в таком домике невероятно полезен для здоровья. Некоторые люди даже готовы платить за возможность подремать на ульях с пчёлами. 

– Можешь открывать верхнее окно, – говорил мне отец девушки. – Через него пчёлы не залетают. Через нижнее – залетают. Но тоже можешь открывать. Если пчела залетит – не "дёргай" её, она сделает круг и вылетит, пчёлам не интересно в замкнутых помещениях. 

Я внял объяснениям и не открывал нижнее окно. Но пчела всё равно влетела через дверь. И, как и рассказывал отец девушки, сделала круг, убедилась, что в домике нет ничего для неё интересного, вылетела. 

Сон на пчёлах был действительно очень крепким, сладким и приятным. Стало понятно, почему люди платят за возможность подремать в апидомике. Я засыпал мгновенно и не просыпался до самого утра. 

На следующий день (это была суббота) мы всё-таки отправились работать. Около недели назад отец девушки скосил сено, теперь нужно было его собрать и погрузить в трактор. Мы поехали к дислокации сена, и там меня встретил пёс Барсик. 

– Как? – переспросил я у девушки. – Барсик? 

– Ну да, – ответила любимая. 

– Но это же кошачье имя. 

– У нас в Украине Барсиком могут звать и кошек, и собак. 

Барсик оказался украиноязычным псом. Он на меня обычно не лаял. Прыгал вокруг, радовался визиту гостей. Но стоило мне начать говорить на русском, как пёс начинал гавкать. Его успокаивали родные девушки. Пёс опять веселился и прыгал – ровно до того момента, как я начинал говорить...

Нет, понятно, Барсик – пёс старый. Он мог быть подслеповатым и реагировать на незнакомый, чужой голос. Но меня забавляет мысль, что Барсик – просто украиноязычная собака, и она так реагирует на москалiв. Тем более, неподалёку была одна из столиц украинского казачества. 

На сбор сена приехало пять человек. Грабель, которыми предполагалось его собирать, было всего четыре. Лучшие из них быстро разобрались девушка с родными, а мне достался какой-то новодел, с пластиковым рабочим органом, у которого ещё и один зуб был отломан. Впрочем, на качество моей работы это никак не повлияло. Оно как было оставляющим желать лучшего, так и осталось. 

Правда, потом выяснилось, что у меня крайне удобные грабли – девушка взяла их "попробовать", сделала пару движений и впечатлилась. И отломанный зуб совершенно не мешал. 

В "поле" мы провели два часа, которые пролетели незаметно – ибо работали с шутками и прибаутками. Единственное – было очень жарко. Моя аллергия на солнце быстро дала о себе знать, вся кожа покраснела и воспалилась, а уши по оттенку сначала походили на спелый помидор, потом – на не менее спелый баклажан. Отошёл вот только сейчас. 

Перед тем, как уехать, мы решили словить пасущихся там кур и петуха. Последний дико сопротивлялся. Это была крупная, злая и агрессивная птица. Петух настолько сопротивлялся, что даже успел как-то пораниться, так что руки девушки и её мамы, которые ловили несчастное пернатое, были обагрены кровью. 

Тем не менее, петуха поймали. Посадили в мешок. И там он долго прикидывался трупом – не шевелился, не издавал никаких звуков. Даже испугались, что действительно всё, вечером будет суп. Но нет. Петух прикидывался трупом ровно до того момента, как услышал кукарекание другого петуха. Сразу после этого мешок запрыгал и задёргался. 

Вечером нас ждало застолье. Уха на костре, шашлыки, горилка. Причём всё это было очень спокойно и буднично – как я понял, подобные застолья – это норма в украинской семье, а не какое-то особое событие. Даже на обычный ужин подаётся несколько блюд, а тут уж гости приехали!..

На следующий день мы вернулись в Киев, уставшие, но довольные. Мой огромный рюкзак (почти "походный", вмещающий какое-то невероятное количество вещей) был доверху забит картошкой, морковкой, луком, огурцами и прочими овощами, в рюкзачке девушки была бутылка молока из-под коровы, банка сливок, творог, масло и кусок мяса. И ещё ведро чёрной смородины пришлось нести в руках. Родители девушки очень щедро наделили нас.

– Да даже неловко везти столько всего, – заметила девушка, когда родители наполняли третью корзину овощей. 

– А зачем ещё мы всё это выращивали? – ответила её мама. 

Парировать было нечем. 

Пару лет назад мы с девушкой хотели съездить в "Украинское село" – культурный музей-заповедник под Киевом, куда свезены хаты из всех областей Украины. Но я не жалею, что так и не попали туда. Ибо там был музей, можно только ходить и смотреть, а тут – настоящее погружение в сельскую жизнь, с ловлей коровы, сбором сена и сном в окружении жужжащих пчёл. 

P.S. Некто, не болей. Столкнулся с серьёзными проблемами при публикации, потому что постоянно писало, что "текст слишком длинный". Ало, у меня метка pagebreak была после третьего абзаца.