Я пишу сюда, только потому, что это - анонимная социальная сеть. Меня вряд ли кто-либо поймёт. Скорее наоборот - осудят. Но сил в себе держать это больше нету... Я публикую здесь это обращение, в надежде, что оно дойдет когда-нибудь и до Него...

Но для начала, предыстория:

3 месяца назад, когда лето было только в задумках Бога, я отправился покорять горы. Не скажу, что это - моё любимое занятие, но на меня повлияли друзья. Вернее просто затащили. Теперь я за это им благодарен. Весь поход мы провели в шутках, веселье и алкоголе. Ещё тогда я любил баловать себя вкусным коньяком. На 4ый день карабканья по горам, я был настолько измотан, что попросил ребят подбросить меня до ближайшего населённого пункта, дабы провести там остаток поездки. Благо компания  у нас была понимающая, меня израненого отправили в ближайший аул.
Правда, взамен на провожатого, мне пришлось нести лишние вещи группы. Поэтому, добравшись до аула, я просто рухнул без сил в доме гостеприимного Асланбека.

Здесь и начинается моя грустная исповедь...Асланбек, прости ещё раз.

Проснувшись, я увидел, что ко столу подано множество различных кавказских лакомств. На стол накрывала жена Асланбека - Мадина. Приятная девушка с кротким, но сильным взглядом.
Асланбек рассказывал горские истории, про отца, про их род, традиции. Я ел, слушал и тут вдруг случилось то, ради чего я пишу всё здесь:
Я понял, что Асланбек куда больше, чем просто мой проходящий знакомый, так услужливо предложивший мне ночлег. Какая-то искра промелькнула и осталась тлеть между нами.
Отмахиваясь от этих мыслей, я сослался на плохое самочувствие и ушёл в дом.

Вечером я вышел подышать воздухом, в горах он особенный, настоящий.
Я стоял и думал о сегодняшнем конфузе и о том, что с детства ведь мне нравились девочки,девушки, женщины. Слава Богу, ни разу за 25 лет я не проявил интереса к мужскому полу. А тут такое...
Внезапно мои размышления прервал Асланбек. Он неслышно подошёл, сел рядом и затянул какой-то народный красивый мотив. Но я не мог слушать. То ли воздух гор подействовал на меня опьяняюще, то ли я окончательно обнаглел и спятил... Я схватил Асланбека за его крупные покатые плечи и притянул резко к себе. В темноте  я слышал, как он смотрел на меня. Наши глаза здоровались ресницами. Было понятно, что он просто опешил. Однако же, я не собирался останавливаться. Одной рукой, поглаживая его голую спину, я приблизился максимально близко и поцеловал его. Саме удивительное, что этот гордый кавказский мужчина даже не сопротивлялся. Ведь я, честно говоря, думал, что мой поступок будет первым и последним в моей голубой жизни. Однако же, всё вышло иначе.

Мы целовались ещё пару минут. Асланбек делал это неумело, но с какой-то звериной страстью. Это заставляло мои шорты рваться по швам. Я уже не помня себя, царапал ему шею, спину, торс. Асланбеку нравилось, но я чувствовал, что он тоже хочет большего.
После некоторого сопротивления, он согласился дать мне свой член. Впервые в жизни я впился губами в сочную мужскую плоть. И знаете, это было лучшее, что могло случиться за все 25 лет.
У меня было достаточно девушек, чтобы оценить качество женщины. И всё же только с Асланбеком я осознал, что страсть, вкус, чувства - настоящее.
Те, кто поют часами о любви - лгут. Любви нет или она доступна лишь богам. Не буду лицемерить, но в ту ночь мы ощущали себя именно такими небожителями.

Когда я усладился вкусом его плоти, Асланбек предложил мне ответную услугу, но я отказался. Я хотел войти в него, прежде чем спадёт пыл юного горца. И тут Асланбек вспылил. Он начал колотить меня глухими ударами, затем повалил на землю, но было поздно. Занятия борьбой когда-то ещё в школе сыграли добрую службу мне. Я заломил ему руки, а коленом придавил к земле. Гордый Асланбек, гордый и черноокий мой Асланбек. Ты простишь меня за этот поступок.
Я прижал его лицом к траве, а свободной рукой начал раздирать его одежду. И когда поясница Асланбека была непокрыта и беззащитна, я опустился на колени и принялся ласкать Асланбека между ягодиц. Он вырывался, хрипел, пытался меня лягнуть, но вскоре сдался.
Я знал, что ему нравилось, а он чувствовал, что мне нравится его сопротивление.
Спустя минуту мы слились воедино. Чёткими движениями я загонял в него свою похоть и ненависть, столько томившуюся эти годы. Асланбек порыкивал и вскоре наши тела содрогнулись в оргазме.
 Расцепившись, мы ещё немного полежали на траве, а затем направились к дому.
Медина спала глубоким сном, поэтому Асланбеку не пришлось никак объяснять своё ночное отсутствие.

На утро я засобирался обратно. Асланбек сказал Медине, что за мной заедет группа. Он проводил меня до дороги  и остался стоять поодаль, наблюдая как я закидываю все вещи на себя, пытаясь держать равновесие. Ничего не нужно было говорить, мы оба понимали, что у нас нет будущего, а я понимал, насколько виноват перед ним. С другой стороны, тогда ночью Асланбек проронил одну фразу. Он сказал, что теперь его жизнь наполнилась настоящей энергией  и он действительно чувствует, что живёт. А в день расставания он молчал. Я прошёл десять шагов, но не сдержался и резко развернувшись, направился туда, где стоял Асланбек. Там никого не было. Я слышал только удаляющийся треск в чаще кустов.

Вернувшись в город, я отдал ребятам вещи, рассказал насколько гостеприимный дом мне попался и как хороша хозяйка. Одно я утаил свой яркий терпкий секрет.

И теперь, когда вы это знаете, я, наконец, спокоен.