После небрежно брошенных фраз. Ты мог бы ими убить.

Взгляд в потолок.

Ты больше ни слова, я знаю, о нас не скажешь.

Хлебнула отчаянья. Я не хотела.

Просто хотелось пить.

Шаткими. Валкими. Может, небрежными. Страшными.

Вооружился цинизмом, броней из обмана. Зря.

Взгляд безразличный.

Словами кидался и чувствами – чьими-то, нашими…

Хватал без разбора. Без спросу.

Да все равно, что нельзя.

Слезы зажаты в зубах, улыбнусь. А внутри… верь мне,

Море ревет, и вот-вот захлестнет. С головой. Навсегда.

Держит меня на плаву

Твое издевательски-громкое пение:

«Слабые тонут. Сильные дышат.

Сильным тонуть нельзя».

Гребками, пусть, крохотными, но гребками. Я не сдаюсь.

Буду дышать, покуда колотится сердце в глотке.

И если когда-нибудь, вдруг,

Надломанный сдохнет пульс,

Вернусь. Вот вам крест, вернусь.

Пусть, звуком минорной нотки.

Не ты меня создал, чтобы губить. Запомни - не ты.

Я буду подкрадываться к тебе. Из темных углов. Всегда.

И ноги мои утонут

В тяжелом ковре листвы.

Листва отмирающих чувств твоих.

И страхов твоих листва.

Сказал ты что я – ребенок? Пусть. Дети умеют мстить.

Моральных устоев твоих - моральная же резня.

Ты что, испугался, милый?

Ты тонешь? Не можешь плыть?

С улыбкой пожму плечами:

«Вам, сильным, тонуть нельзя».