Сначала я играл в оркестре на челесте и колокольчиках — при этом оркестр сидел спиной к зрителям и лицом к сцене. Играли что-то вроде Кармен-сюиты, и танцовщица в красном платье была идентифицирована как Плисецкая. Играл с листа, но даже в основном попадал куда надо. Музыка, как всегда во сне, была странными фрагментами.

После того мы (по ощущению, тот же исполнительский коллектив) — на каком-то сабантуйчике после этого перформанса, в небольшом помещении, освещением и антуражем более всего напоминающем большую парилку. Двое обещают какие-то развлечения, и мы с интересом наблюдаем, как из небольшого («размером с яблоко с маленьким червячком внутри», как объясняли потом технологию) вырастает (вроде 3D-печати изнутри самого изделия) большая пластиковая хреновина, внутрь которой можно зайти, что все и делают.

Внутри помещение продолжает строить само себя, и там обнаруживаются кеды вроде боулинговых, которые всем необходимо надеть, причём всем всё подходит: кто-то измерил все ноги. Мне достаётся дырявый экземпляр. Каким-то образом по этому признаку происходит деление на две команды (красную и синюю), причём одна довольно полная женщина в растянутой красной кофте оказывается принадлежащей синей команде. Командные зоны поделены пластиком разных цветов. Смутное ощущение общей раздевалки в бассейне.

Тем временем оказывается, что этот пластиковый ящик плавает в реке, и в нём стоят две надувные лодки (по-видимому, для двух команд), которые, как заявляют организаторы, — единственный способ добраться до береге. Рядом видны два буя: один пониже, конусообразный и бледно-кирпичный, другой скорее в форме маяка и такого же бетонного цвета, а сверху проложены какие-то трубы на длинных металлических опорах. Ощущение Северной Двины и Архангельска.