Есть у меня сосед из, собственно, соседней квартиры. Женатый мужик, простоват, среднего возраста. Иногда пересекались, иногда слегка ругались, иногда общались и помогали друг другу. Сосед как сосед.
Последняя моя к нему предъява была о том, что из его квартиры несёт ссаньём. Несёт через три двери. «Мы ничего не чувствуем», — заявили мне соседи и на этом распрощались. Я понадеялся, что они догадаются убрать подальше какую-нибудь там пелёнку своей таксы, но результатов никаких я не увидел. Выхода нет — коплю на новую дверь, чтоб заменить свою дырявую, потому что этот дурачок хоть и не агрессивный, но дурачок. План намечен, копилка пополняется.
Время идёт, мы живём как живём, и вдруг, среди бела дня, слышу стук в дверь. Открываю и вижу его — отца этого соседа. Он живёт у них. Совсем обветшалый старик. Про себя я называю его ходячим трупом. Ходит медленно, взгляд затуманенный, ни на чем не сфокусированный.
Что-то сказал мне о том, что у них целый день нет электричества, и спросил, не могу ли я помочь. Деваться некуда, я зачем-то посмотрел на электросчётчик. Старик всё бормочет.
— Надо звонить в управляйку! — крикнул я, чтоб старый глухой старик меня услышал.
— Давайте запишу вам номер!
— Давайте.
Он пригласил меня к себе.
Этот стук в дверь занял у меня гораздо больше времени, чем я хотел бы. Я хочу домой, я не хочу ни с кем говорить, я не хочу решать чужие проблемы, я хочу только отделаться от этого назойливого старика с его назойливыми проблемами.
В этой квартире я уже бывал, помогал соседу с его техническими делами, принтер, ноутбук дочери, все дела. Странная шутка — время. За последние 10 лет этот старик совсем не изменился, а вот дочь успела превратиться из молодой симпотяги в обычную обыдлённую женщину, чьих способностей не хватает даже на то, чтобы просто закрывать нашу общую дверь.
Раз уж я здесь, естественно, дома никого. Старик вёл меня в свою обитель. В этой квартире я был везде, кроме той, самой дальней комнаты, которая всегда была закрыта. Всегда, но не сегодня.
Я зашел. Комната этого старика разительно отличалась от остального дома. Ремонтом, в отличие от других комнат, тут и не пахло. Это и комнатой-то было сложно назвать, скорее кладовка. Всё было в пыли, все вещи старые, как будто ненужные. Деревянное окно в застеклённой квартире. В качестве бумаги мне дали пожелтевшую инструкцию от стиралки, ручку я нашел сам. Всю липкую, покрытую не только пылью, но и пухом.
Я написал номер так крупно, как только получилось. Старик взял бумагу в руки, пока я осматривал остальную часть комнаты. Обоссаная кровать с обоссанным матрасом. Запах ссанья резал глаза, а собаки в доме не было. До меня начало доходить, что я годами жил по соседству с этим запахом, а он человечий. Он того самого человека, который стоит передо мной и пытается разглядеть цифры.
Наконец-то моё сознание перестало сопротивляться происходящему и включилось, оценило всю ситуацию, подёргало совесть. Что ж я за мразь-то такая, которая пытается отмахнуться от человека просто потому, что стать беспомощным куском старого мяса — это участь, которая его уже настигла, а меня настигнет чуть попозже? Так и от меня отмахнутся. Скажут: «Заебал, старый, ложись в свою обоссаную кровать». Чувство человечности, наконец, меня посетило. Старик так и не увидел ни одну из крупных цифр, так и не услышал ни единого моего слова с первого раза.
Я позвонил сам, дождался электрика, переговорил с ним, дождался, пока он всё починит. Выслушал его ворчания, на которые незамедлительно забил хуй и ушел домой.
Я давно смирился с тем, что старость неизбежна. Сегодня ты такой молодой, веселишься с друзьями, строишь карьеру, трахаешь девчонок. А завтра это превратилось в ничто, а тебя положили в коморку. В умиральню, чтобы ты там полежал лет 15, пока не умрёшь в пыли, хламе и во всём том, что выходит из твоего организма, хочешь ты или нет.
Это и есть тот самый стакан воды? Дороговато. Несмотря на принятие неизбежного, участи хуже этой сложно придумать, из-за её неизбежности в том числе.
Рассказал об этой истории в одном чате, большинство как-то стыдливо промолчали, как будто бы у каждого в шкафу однажды был обоссаный родитель. Сразу же нашлись отговорки в духе «а вот у меня была соседка, она убираться сама не давалась» и прочее говно для самоуспокоения.
Давайте я не буду строить из себя святошу и честно скажу, что мне абсолютно понятно, когда старик заебал и хочется забить на него хуй. Но прованивать его мочой вместе с ним, дышать этим, не заниматься поддержанием обычных человеческих условий — этого я не пойму даже с точки зрения эгоизма.
Уверен, что можно было бы стукануть в какие-нибудь соц. службы, но не уверен, что в любом другом месте с этим стариком будут обходиться лучше.
Так и ушел ни с чем.
Хочешь жить - умей вертеться.