Скорее всего психиатрическое “острое” отделение.
Побывавшие внутри меня спасаются бегством при первом же удобном случае — не в праве их винить, стараюсь не винить, ведь не они виноваты в том, что боль и степень тяжести отчаяния во мне заползают за отметку “выше нормы”.
Я бы сравнил себя с Маунт Мэссив, игроки поймут, другие загуглят.
Разрушенное здание, полное настоящих демонов, которые повсюду, от которых невозможно скрыться, против которых ты беспомощен. Стоны, вонь, темнота и липкий страх, брезгливость, омерзение, желание убраться как можно скорее.
Ты хочешь убраться как можно скорее?
Не слышать то, что слышу я.
Не видеть того, что является мне наяву и во снах, не чувствовать то, что ощущаю я ежедневно.
Не слышать мои крики, не видеть мою боль, не трогать меня — я отвратителен.
Уйти, уйти, уйти, уебать отсюда пока есть возможность.
“Ты чудесный апельсиновый мальчик с сердцем декабриста. Я люблю тебя”© — нацарапано для меня чем-то острым на одной из стен заброшки. Без фонаря не разглядеть, но знаю наизусть, выучил, чувствую под пальцами каждую букву.
Вали, найди выход, вали и живи, я останусь внутри себя с тем, что ты ненавидишь во мне. Никуда эту тьму не дену, мечтал спасти тебя от этого, но построил свой стационар и заточил туда себя сам. Тянул к тебе руки, когда ты отталкивал, сейчас же они ядовитым плющем проникают сквозь несуществующие окна и обнимают меня изнутри. Тебе мерзко то, отчего я хотел спасти тебя, мне ахуенно сдавливает внутренности то, что было раньше в тебе.
Наверное, мы просто поменялись. Убегай. Как можно дальше. Я постараюсь, чтобы никто в меня больше не проник.
