Моя душа и сердце слишком изгрызаны и проткнуты до такой степени, что я наверно больше не способен влюбиться, даже когда этого хочу. Бездумно тянулся к людям, тянул к ним лапы, а их отрубали, одну за другой, их будто больше, чем 4, и я всех лишился. Ебаный инвалид, который больше не может ни доверять ни любить. 2 года назад я похоронил способность чувствовать влюбленность с последним куском еще живого сердца. Всё, на что я способен сейчас, это приносить боль людям, которые меня любят, и которым я дорог. Я бегал за теми, кто резал моё сердце на кусочки с улыбкой на губах, как верный щеночек, заглядывал в их глаза, готовый на всё, лишь бы быть рядом, лишь бы не прогоняли. А они убегали подальше, часто просто надо мной угорая. Всё повернулось. Теперь убегаю я. Не хочу, даже если хочу, не могу, потому что мне страшно. Часто засыпая в слезах я мечтал об одном: перестать что либо чувствовать. Я перестал, но не до конца. Всё, что я чувствую сейчас это даже не боль, это всепоглощающее чёрное одиночество, в котором как мне кажется сейчас я не буду счастлив никогда. Мне могут обнимать и заверять, что всё в порядке и я замечательный, хоть и сложный, мне могут признаваться в любви и мечтать обо мне, делать для меня что-то, что другие не делали, но всё, чего хочется мне — сбежать и забиться в угол, одновременно с этим желая, чтобы меня любили и чтобы я отвечал взаимностью. А я больше не могу. Мне от этого очень больно. Кажется, что сейчас я реально ощущаю себя поломанным, потому что пока ты хочешь и можешь любить и влюбляешься — ты ещё не поломанный, пока способен доверять — ты не поломанный, пока даёшь себе и кому-то ещё шанс и отвечаешь на чьи-то чувства — ты не поломанный. Когда внутри тебя зарождается мутная темнота, через которую ты не в силах пропихнуть ответные чувства, ты плачешь, тебе плохо, но ты ничего не можешь с этим поделать, хотя пытался, тогда ты начинаешь быть похожим на сломанную игрушку.