Теперь мне нельзя есть за общим столом и говорить, пока ко мне не обратяться. Не очень большая потеря. До слез обиднее то, что я уже никогда не поглажу их.

Да, милее всех были щенки. Они бежали ко мне по уши проваливаясь в снег. Иногда, они могли больно куснуть за пальцы, но всегда позволяли себя погладить.

Приятнее всего было когда тёплые языки облизывали начинающее неметь на морозе пальцы.