Ранее романтизация смерти и страданий приносили мне внутренний трепет, вплоть до экстаза. Никогда не жаловалась на свое воображение, поэтому во всех красках представляла себе, как я пронзаю свою грудную клетку в межреберьях, как я полощу свой живот в области печени и желудка, как я падаю на вертикальный нож. Когда я проходила по мостам, я представляла, как я прыгаю вниз с тяжелым грузом не только на своих плечах, но и на ногах, представленный кандалами с пушечным ядром. Когда я проходила мимо набережной, меня будоражила мысль о своем утоплении и последующем путешествии моего синего трупа по воде. Я видела свою разбитую голову у основания многоэтажек, я видела свою летящую плоть после удара ее о грузовик, я видела, как задыхаюсь в собственной рвоте после приема огромного количества транквилизаторов вперемешку с аспирином, запитым водкой за 200 рублей. Когда я поздней ночью возвращалась домой, я специально шла по темным переулкам, представляя, как сейчас на меня нападут, зверски изнасилуют, затем перережут мне горло, а потом изнасилуют снова, бросив мое бездыханное изуродованное тело где-то в канаве. Мне нравилось думать как меня сжигают на костре инквизиции, как пространство заполняет запах сгоревшей плоти, как мне ужасно больно, как мое лицо превращается в череп с остатками кожи.  Я очень много раз представляла, как я надеваю на себя заветную петлю, как я вишу в пространстве, с языком и синим лицом. 

                     И мне это нравилось. 

Я примеряла на себя обличие смерти и мне казалось это прекрасным. Восторг моего подсознания, ликование воображения, упоение собственной незначимостью - все это даровало мне как чувство жизни, так и чувство моей скорой смерти.

Я чувствовала. Сейчас я не чувствую даже этого. Я не чувствую ни-че-го.

Больше мысль о смерти не приносит мне никакого морального удовлетворения и никакого трепета. Больше планирование своего убийства не имеет никакого значения и не приносит волн волнения в моем уже мертвом сердце. Теперь я такая же, как и все остальные, хотя я и всегда была такой: обманывала саму себя, что я лучше чем кто-либо, что я хоть чего-то да стою. Но увы, я просто такая же плоть как и ты.

Теперь я не хочу умирать, выстрелив в свою глупую голову из револьвера, в белых розах на белой простыне. Я не хочу писать письма близким ( а близким ли? ) людям заблаговременно до моей кончины.Я не хочу завершать дела.

Я просто хочу лечь на землю и сдохнуть на ней же, слившись с асфальтом, опарышами и людским дерьмом.

Это не запись о помощи. Эта запись не значит совершенно ничего.