На прошлый День рождения сослуживцы подарили мне аквариум. Радости моей не было предела: знали же, сцуко, что с детства мечтал! И вот мечта сбылась: в моём лице нашла хозяина круглая пузатая сорокалитровая ёмкость, а с ней - термометры, фильтры, разная хрень для подогрева воды...

В общем, не в этом дело. А в том, что с этой хренью сразу начал происходить какая-то чертовщина. Танюха, девушка моя, вокруг ёмкости крутившаяся, тут же объявила, что я обязан купить ей большой-пребольшой букет роз на длинных-предлинных стеблях, который она непременно в ёмкость поставит. Ну, вместо вазы.

- Хуй тебе, - сказал я. Обиделась. 

Назавтра меня встретила с работы моя племяшка, которая с радостным гиканьем: "Пойдём, кого-то покажу!" тут же потянула меня в комнату. Я прошёл и малость прихуел: в моём аквариуме сидели два чёрно-рыжих мохнатых комка и умопомрачительно спаривались. 

- Это Алладин и Жасмин, - указала племяшка на морских свинок, - я принесла их тебе на День рождения, и Таня сказала, что их можно поселить сюда. 

- Охуенный подарок, - промямлил я, - Таня! Таааня!

Рыдая, Танюха пересадила грызунов в ведро из-под эмульсионки и на следующее утро попёрла в зоомагазин. А я пошёл с ней - присмотреть себе рыбок. 

 Рыбный ассортимент, надо сказать, поражал разнообразием. Продавец или консультант, или всё вместе, типичный такой задрот-зоолог, переходил от одного аквариума к другому, рассказывая про каждый вид. Приметив на его шее бэйджик "Карнаухов Юрий Семёнович", я понял, что долго не выдержу, и начал:

- Слыш, Семёныч, давай короче. Мне твои лекции про пятнистых и пятиполосных нахуй не интересны. Ты мне скажи, что мне взять!

- С-с-советую остановиться н-н-на барбусах и меченосцах, - выдавил он из себя, - Это р-р-рыбки для н-н-новичков. 

Барбусы так барбусы. Прикольные они оказались, серебристые такие, с чёрными полосами. Красные меченосцы с острыми хвостами тоже радовали глаз. Ладно, думаю, берём. 

Выходим с Танюхой и банкой на улицу. Вижу - что-то не то: рыбы в ёмкости как бешеные плескаться начали.

- Лёх, - говорит Танюха, - чё с ними?

- Хуй их знает, - пожимаю плечами, - может, замёрзли. 

Снимает шарф, укутывает банку со всех сторон.

- Не буду, - говорю, - я по улице идти, неся нечто в бабском шарфе.

Фыркнула, забрала у меня банку. И то ладно. 

Дома промыли песок и камни, подогрели воду, поставили аквариум на тумбочку около компа и запустили в него рыб. Прикольно... Танюха каждую свободную минуту бегает на рыб посмотреть - как они плавают, как жрут, как всплывают на поверхность брюшком кверху...

На следующий день с работы пришёл, чую: неладное. Танюха сидит, обнимая телефон, и во весь голос рыдает. 

- Что случилось, - спрашиваю. 

- Помнишь, меченосец вчера всплыл? - всхлипывает, - Я сейчас Юрию Семёнычу позвонила, спросить, что с ним. Умерла рыбка, прикинь!

Вот хуйня, подумал я.

К счастью, падёж рыб не состоялся, и никого, всплытого брюшком кверху, мы больше в аквариуме не видели. Поменял фильтр, покормил рыб, вроде всё пошло как надо. 

- Где, где, где мои свинки? - орала племяшка, дёргая меня за рукав. 

- Всплыли кверху брюшком, - пошутил я. 

Танюха вовремя подоспела и (надо же успокоить пятилетнюю дуру!) ляпнула, мол, свинки-то морские - пожили в аквариуме, отрастили плавники, и на тебе, в рыбок превратились! Я кусал собственный палец, чтобы расхохотаться, а племяшка утерала слёзы - успокоилась, вроде. И пошла кормить барбусов. 

Очередная хуйня случилась через неделю: в нашем аквариуме кое-кто опять всплыл брюхом кверху. Я мечтал заткнуть уши, желая не слышать Танюхиного визга, пока вынимал плавающий в воде трупик белой мыши. 

- Кто у нас сегодня был? - спрашиваю.

- Нуууу, Лиза с дочкой приходила, - оправдывалась Танюха. 

А, ну ясно, сестра пришла с дочкой, дочка пришла с мышкой и решила, видимо, замутить новый фокус по превращению млекопитающего в рыбу. 

- Не пускай больше малую к аквариуму, - предупредил я. - Скажи, мол, рыбки заболели, им покой нужен, пятое-десятое. 

Однажды на полу у тумбочки я углядел странную бумажку. Поднял, смотрю - бэйджик. "Карнаухов Юрий Семёнович" было написано на нём. 

- Какого хуя, - крикнул я Танюхе, - Семёныч делал в нашей комнате? Приходил рыб проведать?

Танюха растерялась, покраснела, промямлила что-то и пошла собирать вещи. К Семёнычу, нахуй, - меня променяли на задрота-рыбоведа из зоомагазина!

- А можно, я рыбок заберу? - смущённо так пробормотала она. 

- Хуй тебе! - отрезал я. - Пусть твой хахаль тебе новых наловит!

Утешать меня в моём одиночестве пришла Лизка. С дочкой. Взяв с племяшки обещание не превращать больше мышек в рыбок, я отпустил её к аквариуму, а сам налил коньяка в две рюмки. Выпили нечокаясь. 

Звон стекла и крик "Мамочки!" отвлёк нас от тяжёлого разговора. Вбежали в комнату, смотрим, аквариум наебнулся с тумбочки рыбы наебнулись из аквариума, племяшка ползает по мокрому полу и собирает их руками. 

- Доча, брось, а то порежешься! - засуетилась сестра. 

Я взял из детских рук скользких, бьющихся рыб, и опустил их в ведро из-под эмульсионки. Отстоявшаяся вода... хуй знает, где её теперь взять? Пошёл, налил из-под крана. Авось, продержутся ночку, а утром за новой ёмкостью побегу. 

С утра в ведре меня ждала куча рыбьих брюх, плавающих в красноватой от крови воде. Вот же хуйня, подумал я. Рыбки сдохли, рыбки сдохли, сдохли рыбки - у меня теперь нет ни рыбок, ни аквариума к рыбкам!!! Почему-то этот факт расстроил меня больше всего, даже больше, чем измена Танюхи. Смерть меченосцев и барбусов словно символизировала конец относительно счастливой и спокойной эпохи, сулила крах моему спокойствию. Я остался совсем один.

А вчера я получил премию на работе и подумал: чем чёрт не шутит, куплю-ка я новый аквариум! Вышел из дома и поплёлся на остановку, ну, чтобы в зоомагазин поехать. Вдруг вижу - у подъезда хмырь какой-то сидит. Рожа, вроде, знакомая, - но бухая, как сто чертей. 

- Л-л-лёха, п-п-привет! - говорит хмырь. И протягивает мне пакетик с чем-то тёплым. 

Завожу его домой, открываю пакет, смотрю - а там рыба. Мелкая такая. Барбусы и меченосцы, блядь, точь-в-точь как у меня были, - только жареные. 

- З-з-закуска, - говорит Семёный. 

Достаю коньяк, разливаю по сто грамм. Пьём не чокаясь. И, слопав кусок хвостатой закуски, спрашиваю:

- Чё, как Танюха там?

- У-у-ушла, - говорит. - К Ч-ч-чемесову, знаешь такого?

- Знаю, - говорю, - это хозяин тира на Арбате. А ты в последнее время, случайно, стрельбой не увлёкся?

- У-у-увлёкся, - икает. - И даже п-п-пневмат себе купил. 

- Зря купил, - говорю, - выбрасывай его нахуй... 

Вечерело. А мы ещё долго сидели с Семёнычем, обсуждая пневматику, рыб и всемогущество женской верности.