Одна девушка-студентка из далёкой-далёкой варварской России однажды приехала в далёкую-далёкую Германию. В Германию феминимтическую. В Германию борющуюся за права. В Германию раздираемую противоречиями между полами. И варварство её, её простота и открытость в глазах простых немцемв были качествами столь волшебными, что она пользовалась бешеной популярностью.

   В первый же день её пригласили в ресторан три немца. И со всеми она сходить согласилась. 

   Первый был отъявленным скупердяем. С ним она сходила в ресторан итальянской кухни, где он с замиранием своего сердца рассказывал её о том, какой же выгодный бизнес - "хэнд-мэйд" кухня, как он приемлит традиции своей семьи и какая у него хорошая мама. Но после того, как его бесценные переживания были выслушаны, он заплатил за себя и пошёл по свои бизнес-делам оставив визитку. А все знают, что если немец не платит, значит и серьёзных пристрастий он не питает. 

   Вторым был немец, хотя почему немец? Он сам себя таковым считал. На самом деле его родители были эмигрантами, а приёмная мама была немкой. Но он гордо именовал себя немцем. Он сводил её в ресторан немецкой кухни, где они ели традиционные немецкие колбаски и пили традиционное немецкое пиво. Он мало что говорил, но что и говорить, так это то, что он был многословен, правда лишь в темах красоты. Он воспевал красоту и всячески подлизывал(казалось бы можно не добавлять суффикс, ведь так смысл проступает гораздо ярче)ся. После посиделок он заявив, что он истинный немец, заплатил за неё и оставил чаевые. Он питал слишком яркое пристрастие к юной варварке из холодной России, потому что сам был варваром, что нельзя было скрыть ни за манерами, ни за патетичным следованием стереотипов. А посему, когда он начал к ней приставать, нашёптывая что-то с акцентом на немецком, варварка пискнула в предверии того, что сейчас придётся поставить разошедшееся животное на место, но от одного лишь писка лицо его перекосилось и он убежал так быстро, что лишь волосатые пятки сверкали по чистым каменным мостовым культурного центра. 

   Третий был сущим европейцем. Этакий собирательный образ. Он пригласил её в ресторан обобщённой европейской кухни. Они говорили много, он слушал, она слушала. Не забывал он и о личных темах, и о ней, и о стати окружающего. И непонятно как, непонятно зачем, а кстати, как(?), она оказалась у него и было бы всё хорошо, если бы на утро она не оказалась застигнута им с цветами и завтраком, за которым немецкий европеец слёзно просил непокорную Русскую варварку остаться с ним. Хоть ненадолыжко, хоть просто так. И она покорилась. В непокорной феминистической европе. В раздираемой противоречиями Германии. Если бы кто из правозащитников узнал о сеём бесстыдстве и нарушении женских прав, то её мигом бы признали умолишённой, а европейца бы посадили, да что там, кастрировали бы, а если и нет, то все наделённые разумом женщины вышли бы из своих домов, гремя отбойными молотками, кастрюлями, накладными фалосами, паяльниками и толстенными опусами о превосходстве женщин над мужчинами и устроили бы суд линча над бедным европейцем. Но можно спать спокойно, Русская варварка даст им всем фору, а втрайне покорится.
   Но ведь не одной варваркой жива Германия? Есть десятки других! И не европейских "умудрённых жизнью" женщин, а простых и горячих девушек из таких же далёких стран. Ну например из России. 
   Да да, господа. В гости к немецкой Русской варварке приезжала её варварская Русская подруга. Они пекли блины, ели борщ, страшно сказать, готовили! Если бы кто узнал, их бы тут же сочли невменяемыми и назвали бы подстилками под мужчин. Сколько европеец не старался разубедить свою варварку, что готовка - занятие для женщины постыдное, а временами и опасное, но она не предела своих варваских убеждений, что домашняя кухня это тоже кухня. Но обо всём по порядку.
    Подруга нащей варварки так же пользовалась популярностью. Но большей популярностью она пользовалась у европейца. И особенно по ночам. Видимо в нём тоже текла варварская кроффь. Видимо во всех мужчинах есть немного такой крови? Только жунщины у нас непогрешимы, что и странно, ведь они же так любят яблоки. 
   И об этом узнала наша варварка. И вскипела варварская кровь, сметая на пути столовые приборы, вещи, слова, тряпочно-паклевую волю европейца. Были здесь и крики, и мольбы о прощении. Но Русская варварка не видела ничего плохого в том, чтобы покричать и поссориться - в варварской России это нормально, когда кровь бурлит и все кричат. 
   И всё бы законилось нормально, да вот только варварка подала бумаги на развод. Подруга уже давно уехала обратно, с ней она помирилась, одна кровь же. А вот с мужем он помириться и хотела бы, но цепкая женская рука цивилизованной Фемиды крепко схватила за причинное место европейца. Она и хотелы бы забрать бумаги, но шестерни расследований правозащитников уже оставляли грязный, неровный и размашистый след кляуз на бумаге, они крутились и находили правду (тм), от которой у святой инквизиции волосы бы зашевелились на голове от ужаса происходящего, а ручки бы вспотели от умелого притягивания фактов за уши, лапы, шерсть, воздух, яйца и прочие места - так надо уметь. 
   Она не долго горевала. В суде она не сказала ни одного плохого слова. Говорила лишь, что всё это ошибка и развода она не хочет. И суд послушал её. Наказание смягчено. До 20 лет строгого заключения с периодическим нарушением его анальных границ. Она протестовала, но все посчитали её безумной. Как это так, чтобы женщина вместо крика о нарушении своих прав жалела нарушителя, да ещё и говорила, что действия правозащитников, адвокатов, прокуроров и других женщин - ошибка? 
   Но был там один адвокатик. Смазлив, красив, прекрасен собой. Коня у него не было, но было пьенящее амбре духов. И из ненависти и борьбы родилась очередная настоящая любовь. Правда ровно на пять минут.
   И жили они долго и счастливо. Варварка жила со всем имуществом европейца, периодически варила борщи и считалась странной женщиной среди соседей. Стоило им увидеть её в фартуке с борщом или с молодым человеком язвительно шептали о варварстве и непостижимой русской душе.
   Подруга Русской варварки, варварка, жила себе в России, где были у неё дети, где был муж, который даже один раз случайно поставил ей подглазник, но было то случайно и было у неё настоящее женское счастье, которое бывает только у варварок. Жили они крепкой и дружной семьёй, не чтили прав своих и было им хорошо. Бедно, глупо, смешно, но счастливо.
   Первый немец стал отъявленным почитателем творчества ножничных сестричек и придался разврату, что перерасло в борьбу за свои права и было с поддержкой встречано всеми женщинами вокруге. Он жил долго, но лично я считаю, что не слишком счастливо. Весьма специфическое это счастье, как думаете, сладенькие?  Хотя каждому своё же. 
   Второй немец эмигрант эмигрировал после того, как его чуть не посадили и химически не кастрировали за "раздевающий взгляд". И жил он долго и счастливо, ел пасту, была у него красивая жёнушка, любовница, тайная любовница и море случайных связей. Есть где разгуляться внутреннему варвару, есть где поскакать необузданному живтоному. Это ли не счастье? Решайте сами.
   Третий немец-европеец был отпущен условно досрочно, что не принесло ему счастья. Он слишком пристрастился к искусству, которое придумал сам. Подробности мы опустим, скажем лишь, что на закрытых показах его работы весьма котируются. Правда он так и остался бедным. Ван Гог тоже был бедняком. Да и бедность не порок же. Он никогда больше даже не приближался к женщинам. В некоторой степени он жил долго и счастливо. Хотя кто его поймёт, (х)удожника.
   Сильный пол цивилизованной Германии так же жил счастливо. Они мазолили руки отбойными молотками, исходили на семь потов на стройках, сражались за неведомые права с неведомыми угнетателями, безумствовали, вступали в Оргиевские полки и просто получали от жизни как можно больше буздумного, но наполненного духовным смыслом и духовной борьбой, счастья. Чего-то им не хватало, но думать особенно и не хотелось, ведь их права ещё не были в полной мере учтены вонючии шовинистическими свиньями. Это ли не счастье? Ага-ага.
   Смазливый адвокатишка оказался женщиной. Вот те нате. На том всё и закончилось. Хотя мисс Адвокат так и не поняла, почему у них с варваркой ничего не получилось. Ох уж эти тайны загадочной Русской души. И она тоже жила долго и счастливо, поездила по свету и вела не менее отвратительные, нарушающие права женщин дела. Родила себе детей с помощью одного банка, жила со своим другом, которая кстати умела готовить (sic!). Это ли не счастье? Да кто спорит.

Вот такие пироги.