Когда-то давно у меня была семья. 

В поиске лучшего из нее ушел отец. Оскорбленная матушка крутилась как могла, пытаясь вырастить из меня человека. Бабушка с дедушкой всегда нам помогали финансово, а с выходом на пенсию пристрастились к алкоголю, тем не менее продолжая нас поддерживать. Как позже выяснилось, ценой золота в ломбарде и бешеными долгами за квартиру, которые накопились после смерти деда - он один вел наши счета за две квартиры. Пришлось одну продать и купить поменьше. Деда хоронили на деньги с кредитной карты. Матушка сожительствовала с выходцем из Молдавии, который все заработанное посылал бывшей жене и тридцатилетнему ребенку - филигранно крутил шиши перед маминым носом пять лет. А потом я его выгнала, и стала виноватой во всех смертных грехах тем, что вынуждаю мать хоронить себя как женщину. С бабушкой тоже худо-бедно справлялись, но после ее кончины стало совсем неважно. Деньги на памятник от богатого родственника улетели в трубу, я и спрашивать не стала. Все равно я считала, что наше положение начнет выравниваться, но опять долги, с которыми расквитались только недавно ценой оформленного кредита, опять мужик на диване, жрущий и срущий за мамин счет, теперь сидевший, периодами запойный, пару раз ударивший мать. Ее слова о том, что она дочь на мужика не променяет - фарс. "Я не собираюсь оставаться в старости одна, если тебе не нравятся мои мужики - веди своих!" - и это весь ее ответ на мое требование открыть глаза. Ссоры по поводу и без придется опустить - они у всех есть. А потом начались мои низкие мысли о том, чтобы убить его - я могу, черт возьми, один укол и никто не подкопается. Развитие этой идеи достигло апогея - а если не будет матери, то я вообще буду в шоколаде. Мерзко, тем более, что есть решение на поверхности - разъехаться и не мозолить глаза друг другу. А раньше мысль о том, что придется жить отдельно вызывала у меня панику и отторжение - я категорично отметала вариант развития событий, что смогу когда-нибудь настолько поссориться с мамой, что выгоню ее из дома, как то часто показывают по телевизору. Теперь я, наверное, ничем не отличаюсь. Отвратительная мразь, которой дали все, что можно, и как только желание и возможности потакать прихотям закончились - эта тварь обиженно надувает губу и топает ножкой. Я же не приучена ко взрослой жизни, я погибну без мамы. А мама гибнет из-за меня. 

Дергается глаз.

Когда-то давно у меня была семья. 

Я не помню, когда в последний раз целовала мать перед сном или перед уходом на работу, как это заведено в семье моей лучшей подруги. Они тоже конфликтуют, но они остаются вместе. Мы вместе не проводим вечера и никуда не ходим - у нас разные, отдельные друг от друга жизни, которые вынужденно переплетаются под одной крышей. Я хотела настоящую семью, большую, дружную, где за каждого горой, выходные в кино, летом на даче, и я нашла такого человека, но без любви я буду искусственно культивированной - нет ничего хуже, чем лгать, что все хорошо.  

Когда-то давно у меня была семья и больше ее не будет. 

Это не моя судьба. Матушка однажды сказала: "Есть женщины, которые не выходят замуж и не рожают, и ничего плохого в этом не видят. Может ты такая же."

Я такая же.