Что в этом дне было такого необычного? Наверное то, что сегодня был дождь; наверное то, что сегодня был понедельник и наверное то, что сегодня был их последний день.
В подвале, про который не знал никто, где были только стены и стол, там я и сидела, дожидаясь своих игроков. Круглый стол на 7 человек, серые тусклые стены, с которых сыпется штукатурка и пока еще пустая комната, без мыслей и эмоций. Но всему своё время.
Первой пришла Скрипачка. Обычно рассеянная и не пунктуальная - она пришла раньше назначенного времени. Хоть её опоздания и были, скорее всего, чем-то запланированным, но своим привычкам она не изменяла никогда. Улыбка исчезла с её губ, они были напряжены. Аккуратная прежде рубашка была помята, и Пятая постоянно её одёргивала неизвестно зачем. Она спустилась, увидела меня и опустила глаза. Прежде такой упрямый и уверенный, знающий практически всё, взгляд, казался каким-то растерянным. Она будто боялась чего-то. Скрипачка подошла ближе и опустилась на стул рядом со мной. Она нервничала, то поднимая, то опуская взгляд; поправляя волосы, которые то и дело спадали на глаза; кусая себя за пальцы. Её волнение выдавало в ней всё. Пятая подвинулась ближе, взяла меня за руку и подняла глаза. Да, что-то с её взглядом было не так. Может в этом она настоящая?
И я говорила. Я рассказывала им про всех по очереди. Рассказывала то, что они друг о друге не знали. И с каждым моим рассказом они становились ближе ко мне и друг к другу. Слишком большое место занимала эта игра в их жизни. Для некоторых она и была жизнью. Я рассказывала им и о себе тоже, потому что они должны знать ту, что взяла на себя честь рассказывать Создателю о его мире. Я не уставала, потому что мало с кем из них могла говорить я вне этой комнаты. Меня поддерживал интерес слушающий и Пятая, всхлипывающая у меня на плече. Я объявила эту ночь, как продолжение вечера. Я объявила эту ночь "ночью правды во лжи".
Позже, когда я уже сказала всё, что должна была сказать, я предоставила слово остальным. И мы посчитали этот стол слишком официальном для Ночи. Мы последовали примеру Спорящего и сели на пол, вокруг воображаемого нами костра, который подкармливали разными историями и небылицами. Мы начали нашу Ночь с Автора, который постоянно писал, но ничего не говорил. В эту ночь, игнорируя все правила, он рассказал нам много. Рассказал то, что сочинял уже и то, что предстоит ему сочинить. Мы обманывали время, возвращаясь в прошлое и заглядывая в будущее. Мы обманывали его и для того, чтобы продлить эту ночь. Мы обманывали, чтобы найти правду. Когда Автор уже устал говорить, а игроки уже устали его слушать, заговорил Счастливый. Я не думала, что он будет говорить по своей воле, но раз уж сегодня можно всё, то почему бы и нет? Счастливый рассказал нам о своём несчастье. Он рассказывал, а мы угадывали. Это довольно забавно, угадывать то, что тебе доверяют или хотят доверить. И мы угадали раньше. А ты сможешь?
Каждый хотел доверить что-то сегодня. Открыть что-то новое и закрыть то, что не хочется больше вспоминать. Молчали только я и Скрипачка. Она то успокаивалась, то снова что-то шептала мне, а я пыталась её успокоить. Не смотря на своё состояние, она вписывалась в атмосферу ночи и она тоже будет говорить. Только не сейчас и совсем не то, что хотят от неё услышать.
Играющий поведал нам истории, которые никогда не происходили и никогда не произойдут, которые видел он своими глазами. И мы верили ему, потому что в эту ночь не принято скрываться недоверием. Шестой тоже говорил сказки. Уверенно и с пониманием. Он рассказывал лучше нас всех, поэтому и Пятая на его рассказах отстранялась от меня и слушала, стараясь запомнить не только слова, но и интонации, и ритм. Спорящий внимательно слушал всех, но говорил очень мало. Но свою очередь рассказывать всё же не пропустил. Спорящий говорил о каких-то других мирах и о несколько другой форме жизни. Спорящий спрятал там свои страхи и переживания. И мы должны были там их найти. Второй рассказывал с интересом, но не слишком долго, больше оставив нам время на размышления молчанием. И мы молчали и послушно искали спрятанное. Когда же мы его нашли, пришла очередь Скрипачки. Я боялась за неё, но голос её больше не дрожал и, кажется, уже не нуждался в моей поддержке. Рассказ Скрипачки запомнился нам больше всех. Потому что Пятая рассказывала о Игре. О той самой игре, о которой должна была рассказать я, только вот передумала, очарованная теплотой вечера и доверием ночи. А она не боялась.
"Зачем вам, игроки, эта нелепая реальность? Зачем прятаться за придуманными образами и никому не нужными правилами? Зачем вы, игроки, живёте сами по себе, зачем соблюдали то правило, которое нужно было нарушить? Кому есть до нас дело... На самом деле, не существует вашей реальности. Существует только жизнь, существует только "ждать". Были ли вы довольны добровольным своим заточением? И я не имею ввиду образ жизни, например, Счастливого; я имею ввиду скупость ваших образов, действий и мыслей. Играющий, гордый Играющий, на которого я хотела быть похожей, да, ты по праву лучший игрок. Лучший среди мёртвых. Лучший среди тех, кто ошибался. Ошибался? Считаете ли вы все, что допускали ошибку, называя себя игроками? Я сама игрок. Такой же, как и вы, точно такой же. Я лишь хочу спросить, зачем нужна нам эта нелепая реальность, в которой так радостно и неприятно жить? Мы не захотели принимать чужих Богов, поэтому сами создали себе мир. Что ж, игроки, это конец. Мы нарушили правило, мы нашли правду. Правду, которой учили нас все наши правила. Правду, которая не даёт нам ничего, кроме осознания и отчаяния. К этому мы стремились? К истине? Что бы это ни было, мы это нашли и пусть наш закончен. Жили ли мы или умерли. Спрашивали ли мы или отвечали. Ничего не имеет значение сейчас кроме того, что это конец."
После слов Скрипачки никто не посмел даже шептать. Все сидели молча. Не знаю, сколько времени мы прощались с нашей игрой, но всё должно заканчиваться. Хорошо или плохо, правильно или неправильно. Вот так и сидели в тёплом, почти семейном кругу, у остывающего костра безымянной реальности шесть игроков уже умершей игры, которые никак не могли смириться с новой своей свободой и Седьмая, имевшая смелость рассказывать Создателям о их мире.
