Я никогда не была уверена, сколько мне нынче лет. Так или иначе - я уже работала полную смену; работа была забавная и совсем нестрашная. После каких-то идиотских курсов меня распределили в учетный стол - война ведь! - учетный стол погибших.

Привозят мертвецов, и ты наскоро пишешь, от чего умер. И все.

В какую-то белую ночь трупов совсем мало.

У мужчины с издробленной грудной клеткой сквозь помутневшую роговицу проглядывала голубая радужка.

Девочку-подростка сняли с петли.

Раздавления тяжелой техникой, пули, разрывные снаряды.

А Тайный Знак шепчет мне на ухо:

- У нас тут необычная находка..

И это правда - мертвец приводит меня в восторг. А если не в восторг, то в благоговейный трепет перед крупной и навеки успокоенной тварью чужого мира; я слышала лишь однажды, как нашли подобное мертвое существо. 

Он сохранился восхитительно. Цепкие тонкие пальцы, длинные конечности, изящные черты и крупные суставы отдавали истощенностью; говорили, что они всегда такие и есть. Почти весь целенький, разве что во рту не хватало зубных пластин сбоку, пара дробин в конечностях, да синяки и ссадины.. 

У волшебного животного открыты ясные янтарные глаза.

И именно в этот момент в моей спящей голове раздается команда: беги!

И именно в этот момент спина становится потной и холодной.

Они ошиблись. Этот кочевник не мертвый.  Это своеобразный анабиоз, который завершится с минуты на минуту.

И правда - с утробным урчанием он больно хватает меня уцелевшими лапами за плечо и шею, и также внезапно вдруг отпускает и и пришибленно садится на свою бывшую разделочную доску.

Я в ужасе и тошноте лепечу ему нечто невнятное, краем глаза замечая серебристые нити от центра груди и от наших сгибов локтей. 

- Sanctum.

Он невнятно проговаривает что-то типа того. Он имеет ввиду: связь здесь - священна, и он не смеет тронуть своего связного.

Вскоре Атли с некоторым отвращением берет меня за руку и уводит через черный ход - и с тех пор мы неразрывны и неразлучны.

За 5 лет произошло множество событий.

Атли вскоре был почти смертельно ранен в ногу - его соплеменники крайне тяжело переносят ранения конечностей - но выжил. Плохо ходил, части лапки не было, но - живой.

Через пару месяцев я попыталась застрелиться, а он склонидся надо мной на полу в серебристой воде и все равно разбудил.

После он будет ловко и незаконно убил бледную красивую женщину в лохмотьях и с длинным хвостом-кисточкой.

А еще позже - его дыхание стало пронзительно свистящим и тяжелым. 

А как-то раз он дал мне вскрыть его руку - а там пара насосов, три системы циркуляции, все хрупкое и нежное.

Атли умирал неотвратимо и тихо. По ночам я слышала постукивание его когтей по полу и удушающие хрипы - он не спал, не находил себе места, страдал от боли, одиночества и страха.

Оторванный от родных мест и сородичей, совсем один, он жил и погибал среди чужих ему людей. Щеки совсем запали, зубные пластины все больше рушились, да и сам становился все более осунувшимся. Когда ему становилось совсем плохо, качала его массивные голову и плечи на руках и пела дурацкие песенки, надеясь, что он уснет.

Иногда Атли засыпал, а от его остро проступивших костей на теле оставались синяки.

Местные врачи утверждали, что проще его пристрелить, чем попытаться что-то сделать. Его система была слишком неизученной. 

Когда я просыпалась, то казалось, что сердце вот-вот взорвется.

Те же длинные ноги, ловкие пальцы, яркие янтарные глаза и притягательная усмешка - как в те времена, когда мой связной был молод и здоров. Разве что он был не столь уродлив и искажен - одним словом, славный и добрый парень. Меня даже не удивляло столь странное сходство.

Мы долгое время не общались, и вдруг год назад разболтались, и он решил приехать - Атли в моих снах уже был мертв.

я встречала его у метро часов в 12 ночи, с нетерпением и тоской.

А он, выходя навстречу, чудовищно хромал и дышал с тяжестью и свистом.