В воскресенье я шагаю к барной стойке легкой и шаткой походкой, с горечью в горле, сулящей радостное, и думаю: "Вот бы написать что-нибудь". И еще думаю вот что - кажется, мой мотор разогнался не на шутку и вот-вот вылетит из грудной клетки.
В ушах сладко отдают зацикленные песни, нистагм застилает взгляд, забавно сдвигает кадры и чем-то веселит бармена.
Нистагм меня давно интересовал.
Когда он впервые у меня появился, Лис всматривался с каким-то налетом эйфории в мои глаза и говорил, что я как симпатичный сломанный андроид. Мне это даже понравилось.
Но две недели спустя на некоторое время я действительно превратилась в андроида. В сломанную, упорно и искаженно функционирующую машину. И оглядываясь на всю свою жизнь, могу с уверенностью сказать, что это было, пожалуй, самое ужасающее воспоминание за все мои годы. И единственное, о чем я могу попросить - это чтобы оно больше никогда не повторялось.
Наверное, в тот день я была очень уставшей. Мне очень хотелось заснуть, когда мы завалились домой, но мне было так неловко расстраивать людей и забирать их время впустую.
Помню только поплывшие стены, многомерность пространства, сводящую с ума, и то, что я никак не могла сфокусировать зрение. И периодическую темноту вокруг. Так или иначе, в какой-то момент мое тело подошло к зеркалу в ванной, в котором отражалось слишком много, чтобы мне было дозволено видеть. И в этот самый момент меня не стало.
В искривленном зеркале отражался заглючивший робот. Один глаз съехал к самой переносице, второй упорно пялился прямо стеклянным, бездонным зрачком. Где-то в головной части что-то непрерывно мигало и пищало, сообщая об ошибке и, вероятно, о предстоящей остановке жизнедеятельности.
Оборванное покрытие на руках и лице, обнажающее стальные запчасти.
Андроид едва разжимает челюсти и начинает издавать единственный звук, который может. Низкий и лишенный оттенка человеческого голоса звук. Мяй. Мяй. Мяй. Мяй. Мяй. Это мяуканье, которое я раньше издавала нередко, чтобы привлечь внимание - или просто так.
И, продолжая издавать его, эта железка разворачивается и, проскальзывая плохо гнущимися конечностями, идет в комнату прямо к моим друзьям.
В комнате я очнулась. Мне сказали, что отсутствовала не более 5 минут. 5 минут - которые превратились для меня в мучительные бесконечные часы.
С тех пор меня иногда преследует чувство, что я нечаянно ухватила кусок чужого мира, который ну никак нельзя было пробовать на вкус. И чувство это не описать человеческим языком и не описать земными красками. Оно такое липкое, отвращающее..как будто ощущение тревожной, адской неправильности.
