В наших грязных холодных постелях умирают прекрасные мысли.
В наших грязных покинутых душах потухает бунтарский огонь.
В наших грязных заброшенных письмах остается хоть что-то от истин,
Самых чистых и правильных истин, тех, что все еще верят в любовь.
В моем тихом неправильном мире загнивает непризнанный гений,
Обретает признание бездарь и спивается конченный псих.
Я привык и к тому, что вечно трясутся руки.
Я привык и к тому, что в зеркале вижу мразь.
Я устал от всего: от вечной слепой разлуки,
от бессмысленных криков, рождающих в душах грязь,
от поездок в метро, объятий вокзалов шумных,
перманентной нехватки денег и табака,
Я разбил свое небо и солнце, расстрелял свою совесть и честность,
Разбросал на отдельные числа свои даты и строки стихов.
Я убил тебя четко и быстро. Я любил тебя долго и чисто.
Я достал тебе гребаный космос, показав бесконечность грехов.
Я сбивал тебя лОктем с обрыва, ты спасала меня от болезней,
Я искал тебя в лицах и трупах, зажимая до боли курок.
Ты будешь плакать и молиться,
Я - бить стены,
а после - гореть в Аду.
Ты хочешь плевать в эти плоские лица,
но все еще хвалишь Систему,
А я из нее,
как из пожара,
тебя
неустанно
веду.
Твое сердце разбито, а вечность стучит в окно,
Ты потерян настолько, что нет и причин искать.
Пока рушатся планы - в тоннеле всегда темно,
А нам планов не нужно: пойдем его освещать.
Мы стоим на развилке, а к нашим ногам - пути,
(и в карманах две пачки), мы можем их покорить.
И запомни: иди, даже если нет сил идти.
И запомни: люби, даже если нет сил любить.
Ты смеешься поверх истерик, неровно дышишь,
Твой удел - бить ножом под ребра и прыгать с крыши.
Никогда нам не стать печальнее, старше, ближе,
Никогда нам не стать реальнее, чем сейчас.
Но родная реальность сжимает больнее плети,
Мы - маньяки, придурки, но точно уже не дети.
Я помню, как писал тебе о счастье.
Я слышу до сих пор твои шаги,
Рисуя твои тонкие запястья,
Мы умрем под асфальтом, потраченные и сбитые.
В моем сердце бумага, в твоем - недостаток магния.
Знаешь, мало что важно, когда мы залиты битумом.
Ты мне все еще снишься.
Такая вот, знаешь, магия.
Анна Шевченко
Ты просто скажи мне, кто я, пока я не пьян до смерти, пока я не мертв до пьянки, пока я еще дышу, пока я, подобно Ною, храню свою тварь в конверте, лелею твои останки и что-то еще пишу.
Я боюсь людей, я боюсь дышать, я боюсь сорваться, чеканя шаг, забываю рифмы, срываю шоу,
Чтоб никто не нашел меня, не нашел.
Я боюсь огней, я боюсь витрин, приезжай скорее в мой Третий Рим, я забытый Господом пилигрим, /поклонившись, спешно смываю грим, разрываю маски, стираю смех/, я такой смешной и один на всех, мой триумф - провальный твой неуспех.
Я давно забыл твой прекрасный смех.
