Глянул в окно, а там темно, ночь наступила давным давно.

Все, совершающие злодеяния- помните, что расплата неминуема.

Но я привык, теперь уже не просто

Запросто так залечь в кровать,

И вам наутро нечего читать.

Какая-то фигня, и нет в ней смысла, 

Строка бежит, и очень быстро

Её приходится прервать...

Теперь пойду спокойно спать.

Пойду усну в своей кровати.

Привет красноносым! Не забудьте поставить свои минусы сюда, если вам так легче живётся.

А я пойду смотреть сон, в котором каждого из вас превратят в полено. Потом хирург- недоучка вырежет (БОЛЬНО) из них деревянных кукол, и этими куклами будете вы!

А, да, ещё выкрасит их, то есть вас, красной краской. И никаких золотых! Чтоб не могли купить ни азбуки ни пива.

Гуднайт.

Большой, и из слоновой кости, кстати,

Лежу, смотрю на подлинник Домье,

Его недавно подарили мне.

Встаю, надел халат из шёлка,

Достал том Байрона с библиотечной полки,

Прошёл на кухню. Бутерброд с икрой

Запил очищенной водой.

Читал на кресле из телячьей кожи,

Потом аквариумным рыбам строил рожи.

Сел за рояль, Чайковского играл.

Так вдохновенно, что кота, щипцами из камина доставал. Устал.

Тоска. Скучнейший выходной.

Решение пришло само собой.

Бутылка коньяка, без всякого сомненья,

Раскрасила вот это воскресенье.

Но я ещё портрет писать Ваш не готов.

И ничего Вы лучше не нашли как снова у меня остаться,

Чтоб поздним вечером отдаться...

Чтоб после водопада лишних слов,

мы плыли по реке любви.

Ну а портрет? Да Бог с ним, с тем портретом...

Гораздо интересней ночь с поэтом.

Сию минуту.

С пальцев ног.

И взгляд холодный не преграда,

Твоё коротенькое "нет"-

Не весть какая баррикада...

Коньяк налил себе и Ленке,

В такой уютной суете

Гляжу на её круглые коленки.

Сегодня я пишу картину.

Четыре тысячи гринов

Мне обещали за холстину.

и такой он был удалец,

Что показывал всем средний палец, подлец.

Но нашёлся один молодец,

Который ему разукрасил еблец.

И настал удальцу наконец-то пиздец.