Бесчисленное количество раз бралась за фундаментальную медицину, которую в положенное время учила только ради экзамена и унесла на старшие курсы знания лишь о своих пробелах. Но заставить себя разбираться в физиологии без итоговых и страха не ответить на паре оказалось невозможно. Бесчисленное количество раз бралась за патологию - уже после того, как выгорел мой естественный к ней интерес. На телефоне до сих пор хранятся признанно лучшие учебники. Я их не открываю.

Недавно узнала о переработке мусора и волонтёрских уборках в нашем городе. Загорелась идеей поучаствовать, тоже начать раздельный сбор и сдачу мусора, в голове уже возникли радужные идеи о том, как буду приходить волонтёрить по несколько часов в те дни, когда нужно ждать любимого мальчика с работы. Даже подписалась на их инстаграм, хотя эта соцсеть у меня традиционно используется только для просмотра видосиков. Но желание положить бумажку от конфеты в какую-нибудь коробку вместо мусорки в себе погасила. Зачем начинать, если я брошу через две недели.

На идущей сейчас курации преподша, которую я все годы ненавидела, а она оказалась вполне нормальной женщиной, постоянно говорит о том, что мы должны определяться со своим будущим, но выбирать следует то, что тебе нравится, и не идти не на своё место. Мне очень откликаются эти слова. Сложно найти поддержку в этом вопросе среди близких, поэтому я цепляюсь за любое подобное мнение, даже от человека, которого раньше презирала.

Сегодня она сказала, что на кафедре физиологии оторвут с руками молодых преподавателей - у них в последние годы умерло много старичков и осталось, кажется, всего трое сотрудников. Она прямо на меня посмотрела с намёком на то, что меня бы оторвали особенно. А я была бы даже не против, если бы не была связана цепями... и если бы у меня была воля выучить этот предмет хотя бы на студенческий минимум.

Я снова скачала учебник, подумала, может быть я сейчас начну и смогу все темы повторить, я ведь не совсем нулевая, я уже на шестом курсе, капитан олимпиадной команды, староста кружка по патфизу, наставник зовёт меня своей лучшей ученицей, хоть и всё это большое преувеличение, у меня есть кое-какие способности, я правда могу... Могу.

Но я не начала его читать. И не буду начинать. Начинать что-то уже кажется смешным, я ведь ничего в своей жизни не закончила, вообще ни одной серьёзной вещи.

Тысячу журавликов собрала. Подарки для друзей закончить в состоянии. А вот отобрать фотографии для собственного альбома - нет, месяц над этим корпела, а теперь уже нет сил. Записывать собственные счастливые воспоминания на звёздочки - начала, но больше нет сил. Сегодня создала новый аккаунт в инсте в надежде, что хоть на этот раз доведу до конца сортировку своей коллекции, но на самом деле я знаю, что не доведу. Тридцать попыток ранее были начаты и брошены. Даже штуки, которые важны и интересны исключительно для меня, я не довожу до конца.

Я бросаю... само старание. Бросаю оптимизм. Нет сил смотреть в будущее с оптимизмом. Я ничего там не вижу. Ничего нет. Все эти месяцы верила, что есть надежда, что останусь с любимым мальчиком и будет другая семья, другой дом, что найду работу или научусь домохозяйничать, что как-нибудь всё образуется, но кого я обманываю. Он не тот человек, который хочет образовывать семью. Я не тот человек, который способен вести хозяйство. Наши разногласия в том, какой фильм во франшизе считать хорошим и какую музыку крутой, это всего лишь верхушка айсберга разногласий во взглядах вообще на всё. Он держит пост, а я презираю церковь. Не знаю, как с этим примириться.

В другой дом он меня не позовёт, а на свой собственный у меня денег нет. Хорошей работы нет - потому что специальность меня отвращает, а переподготовку пройти не так просто, как мне казалось. И ещё, что всего важнее, может быть и сбросить цепи не так легко, как я надеялась. У меня нет знакомого юриста, чтобы объяснить мне, как себя вести и на что напирать. Мой штраф составляет не семьдесят тысяч, как я считала раньше. Он составляет двести. Двести с хвостиком. Я уже накопила хвостик и мои доходы примерно... пять... пять тысяч в месяц, в среднем, при наличии работы.

Если их юрист окажется хитрее меня, у меня нет шансов. А что я против настоящего юриста. Нет шансов. Уже сейчас нет.

Я не знаю, не знаю, не знаю, где искать выход. И мне так одиноко. У любимого мальчика депрессняки, и я ничем не могу помочь. Лучший друг кидает мне мемы раз в три недели, но как бы я на них не отвечала, он не развивает разговор; а на мемы от меня не отвечает вовсе. Я хочу спросить у него, что происходит, почему мы нормально разговаривали в последний раз в октябре, почему поздравление на день рождения я получила только потому, что попросила его поставить напоминание, и он даже дату перепутал, а когда я попыталась обратить это в шутку, чтобы ему не было неловко, выяснилось, что ему вовсе и не неловко, ему вроде как всё равно. Я думала, у него проблемы, но он говорит, что всё нормально. И не спрашивает, как мои дела. Он научил меня спрашивать об этом, я раньше не умела писать первой, но он меня научил и вот теперь сам этого не делает и я не знаю что думать и боюсь спросить, ведь скорее всего либо я надумываю и буду выглядеть драматичной дурой, либо я не надумываю и это конец. А у меня больше никого нет. Эти двое и всё.

Как-то так выходит, что я старалась быть хорошей подругой для всех своих любимых, старалась поддерживать их в трудные времена, хоть от меня и мало пользы, но теперь трудные времена у меня, а меня поддерживает только группа психологической помощи вконтакте. Группа психологической помощи спрашивает, как мои дела, и желает мне хорошей недели и спокойной ночи. Иногда там бывают советы о том, как проявить свою любовь, не говоря о ней. Каждый раз читаю эти списки способов и молча отмечаю, что я делаю многое из этого, но едва ли кто-то делает это для меня; мне даже мемы друзья присылают те, которые нравятся им, а не те, которые могли бы понравиться мне, и это кое о чём говорит.

У меня в ежедневнике есть учёт дней, когда я плакала, причём только по поводам из жизни, а не из-за кино или чего-то подобного. В прошлом году среднее количество дней уныния составляло 2,5 в месяц. Я свой график знала: день-два в начале месяца, день-два в конце, иногда на целый месяц всего один день; самое грустное событие было в октябре, когда я обидела любимого мальчика и страдала от этой ссоры, и там было всего 5 дней слёз. А в этом году средний показатель 4,5, и это декабрь ещё только начался. Один день на месяц был всего единожды - в феврале (январь как-то традиционно обошёлся без слёз вообще), а потом началась весна, дом превратился в госпиталь, и с тех пор не было такого, чтобы я плакала всего один день, в апреле было два дня, в мае три, в марте пять, в июне четырнадцать. Я помню, как сидела целыми днями, уткнувшись в экран с презентациями к сессии, сзади на кровати валялась моя мелкая сестра, а я учила и плакала, учила и плакала, а по вечерам включала прохождение Стардью Вэлли или влоги любимой ютуберки и это были единственные вещи, которые могли меня закомфортить; а у лучшего друга был свой тяжёлый период с поступлением в аспирантуру, поэтому я его не тревожила своими проблемами; а любимый мальчик мне тогда отказал. 

Я веду какую-то неправильную жизнь. В начале этого года я сделала закреп, куда вынесла в числе прочего пост о "самой тёмной ночи перед рассветом" и написала, что он уже не актуален; ну так вот, нет. Я снова чувствую себя неприкаянной. Не знаю, куда идти, вижу какие-то дороги, но страшно на них ступить, может они никуда не ведут, может мне не хватит сил дойти. Цепляюсь за какие-то крошечные хорошие вещи, а объективно шансы, что они всегда будут хорошими, стремятся к нулю.

Я в понедельник получила выговор за опоздание и плакала на паре. Никто не заметил, но в прошлый раз, когда я не сдержалась в общественном месте среди своих знакомых, это был нервный срыв и мне потребовалось несколько месяцев восстанавливаться, прежде чем я смогла посмотреть на жизнь позитивно. Сейчас у меня нет нервного срыва, но есть скорее... нервное истощение. Качели между надеждой и безнадёжностью. И ультимативные навыки плакать так, чтобы никто не заметил, когда угодно, где угодно. Потому что грустно мне становится когда угодно и где угодно, от малейшего слова. Я и сейчас плачу, пока пишу. Мама и бабушка успели пару раз зайти и поговорить со мной и не заметили, а теперь я отправлю пост и пойду пить чаёк, и никто моих слёз не увидит, потому что это не истерика и не показуха, как назвала мама тот единственный раз, когда спрятаться не удалось; только мои дневники знают об этом, а теперь вот некто, и это не показуха - это желание, чтобы кто-то уже наконец заметил, которому в реальности нельзя давать ходу. Потому что начнут задавать вопросы, а от вопросов мне захочется плакать. Я устала плакать. Я устала.