Именно с этой мыслью я нахожу себя сидящим у компьютерного стола. Оглушающее осознание резонирует в бетонной коробке 10 на 10, затем проходит слой эпидермиса, пробуривается через костные ткани черепа и словно ядерная пыль оседает на нейронах моего мозга. Праведное незнание - сладкий плод, сорванный первейшим человеком. С того момента, с того самого первого момента, когда юный Я начал задаваться вопросами о смысле процессов - как вокруг, так и внутри - тогда и запустился механизм уведания, саморазрушения, грехопадения - называйте это как угодно.

Мне понадобилось неполных 30 лет, чтобы понять, что между мной и мельчайшей клеткой внутри меня разницы столько же, сколько между Владимиром и Володей? Пока клетки внутри меня имеют счастье не задаваться вопросом "а нахуя?" - у меня есть возможность задаваться этим вопросом. Но иногда я чувствую, как что-то внутри работает уже не так, как раньше. Лейкоциты иногда не с большой охотой  выезжают на места неполадок. Сердце иногда стучит так, будто вопрошая "Может, если я секунд 10 отдохну, то может ничего страшного?!". Страшно, сердце мое, безумно страшно. Если однажды оно начнет задавать себе больше вопросов, осознает себя, как отдельная личность и встанет вопрос о смысле всего этого - оно просто остановится. Как иногда останавливаюсь я, не желая больше ни сантиметра двигаться вперед, не желая ни бессмысленных разговоров, ни бессмылсенных объятий, ни успехов, ни удовольствий. Ничего. Потом я напоминаю себе, что раз уж я есть - надо дальше быть. И я иду дальше - выполнять то, что нужно выполнять, пока однажды не дам сбой. Точнее, сбой в моей человеческой программе уже произошел, когда я окунулся в экзистенциальный вопрос, и остановить теперь меня может только когда этот вопрос распространится по всему моему организму. Однажды мои ноги устанут ходить. Иммунитет устанет защищать. Глаза устанут видеть. И сердце устанет поддерживать жизнь в этом бессмысленном теле.