Алауди: - Просто было бы логично жить в статусе отношений, которые есть на самом деле. То есть мы не супруги в привычном смысле, мы, скорее, разведённые, связанные общим ребёнком.
- Тебе хочется отдать её в муниципальную школу? Хочется быть обычной семьёй среднего класса? Хочется, чтобы я был кем-то вроде учителя начальной школы или ветеринаром минисобак? Чтобы мы работали по расписанию, смотрели семейное кино с вином и мороженым по субботам и по праздникам встречались с Дино и Кёей?
Алауди: - Я не недоволен своей жизнью, если ты об этом. Но что плохо в средне статистической семье? У них зато нет этих вечных проблем с постоянным убийством близких. Реальная их проблема состоит в том, что именно есть в этот вечер.
- Я говорил о том, почему я так поступил тогда. В дальнейшем я предлагал ездить к ней вместе. Но ты отказался и ездил сам. Ты знаешь, где она, ты знаешь с кем она, ты знаешь её любимое блюдо, любимый цвет, имена кукол, друзей и домашних питомцев. И теперь я снова говорю, давай поучаствуем в её жизни вместе. Как семья.
- Я пригласил Меринеллу и перевез Моне в главное поместье, во-первых, потому, что ты не возвращался с работы домой, когда дома была Моне. Уж прости, что ты важнее мне любого существующего ребёнка на планете Земля, во-вторых, обеспечить должную безопасность гораздо удобнее в главном поместье, в-третьих, как я мог узнать твое мнение на все эти дела, если не видел тебя неделями? По электронной почте?!
Алауди: - Раз так, то и продолжай заботиться о ней. Не факт, что ты сможешь увидеть меня раньше, чем через четыре недели.
- Ах, славный, милый, Клаудио. Из мафии нет иного выхода, кроме смерти. А я до сих пор жив. Что касается Моне... Она наш общий ребёнок, но даже Дуччо ближе ей нас обоих. Почему ты, мой дорогой жандарм, законопосшушный гражданин, в целом удовлетворенный своей жизнью потребитель, сам не навестил её за полгода ни разу. Ты же всё-таки фаворит. А звания все же иногда нужно оправдывать.
Алауди: - С чего вдруг я должен участвовать в её жизни, если до этого ты устраивал её будущее? Ты увёз её, когда ей был год, ты нанял гувернантку, ты снова её увёз в неизвестном мне направлении. Раз уж ты взялся за такие важные моменты, то будь добр исполни и мелочи в виде выбора школы и тому подобного.
Алауди: Алауди изогнул брови, слыша такую глупую просьбу, ведь всегда можно подойди самому. Но всё же подошёл на шаг ближе, надеясь, что это будет последним звеном в дурацком разговоре.
- Я не хочу сейчас засыпать. Мне нужно работать. Я должен злиться, чтобы проснуться, но не настолько сильно, чтобы начать совершать необдуманные действия. Поэтому я хочу заставить себя ревновать.
- Конечно в состоянии. Именно поэтому, если на тебя произойдёт покушение, ты сумеешь все решить без единой царапины. Я забочусь только о том, чтобы ты остался цел. Остальные хлопоты на твоих плечах, не волнуйся.
- Даже они знают, что ты важен мне. А ты все никак не хочешь смириться.
Алауди: - И попробуй только сказать, что наши отношения не привели тебя к чему-то плохому. Если бы ты был более-менее сознательным, то не стал бы делать известным своё отношение ко мне.
-Что? Клаудио, на глав мафии сейчас ведут охоту грязные свиньи из среднего востока и черви в интерполе. Ты должен уехать, если не со мной, то хотя бы сам. Иначе тебя убьют. Как Эцио. Или хуже.
Алауди: - Да уеду я, уеду, только я не состою ни в главах Семей, ни в их приближённых людях.
-Никогда не смей убивать невинных. Как бы омерзительны они ни были.