Я разрывался между чувством вины и мимолётным чувством ненависти. Впервые я столкнулся с таким противостоянием. Это было для меня удивительным явлением, таким же, как и головная боль, которая заходила в гости не более раза в год. Мы перестали общаться вообще. Странно, что я не чувствовал ничего, другие бы сказали, что я бесчувственный кусок дерьма, пускай. Но я-то знал, что во мне ещё теплился святой парень, вот только затмевало его что-то тёмное, как сегодняшнее свинцовое небо затмило хлестающее языками пламени солнце.