Самое очевидное для человека ощущение - собственное я, ретроспектива собственной мысли, понятие о сиюминутном положении в пространстве, множество идентичностей - все это "я". Самый большой дискомфорт - угроза для себя, смерть, уничтожение. Самое большое удовольствие - избавление от это страха, победа над смертью, вдох свежего воздуха, раздолье, собственные дети. Самое главное это "я", но сосредотачиваясь на этом понятии, оно исчезает, схлопывается, ибо мысль - растянута во времени, положение - лишь точка в пространстве, идентичность - место в социальном и биологической мире. Я - ничто без контекста, оно лишь указывает на частность в этом общем, определяет связь, и если сосредоточиться на отправной точке, она вдруг оказывается ничем, посреди отмененного контекста.
Так происходит с индивидуалистами. Море удовольствия, море эндорфинов можно получить не отлипаясь от стула, лишь фантазия в помощь. Но напитав себя радостью любым из неестественных способов, поглотив все развлечения, утолив себя здесь, сейчас, себя тутошнего, то самое сиюминутное я, мертвую точку, которая никуда не стремится, и не является ничем больше того, что может описать аналитический подход, удовольствие вдруг заканчивается. Потому что ты не модель по утолению потребностей, всегда продолжаешь быть большим чем сиюминутное я, и за неверную теорию о индивидуализме приходится расплачиваться печалью. Я обращенное само на себя страдает и гибнет.
Значит ли это, что мы должны отказаться от я, и утонуть в безграничном альтруизме? Нет, выглядит он не менее неестественно. Между рвением наизнанку ради замысловатых идей вселенской справедливости и тупым удовлетворением низких потребностей лежит естественный способ быть счастливым.  Это - любовь.
Любовь совсем не развлечение, в нем нет сосредоточения на "я", но оно приносит для я большую пользу, т.к. соответствует его сути - отвернутости от собственной точки бытия на пути к общему. Условные проблемы, насыщение и пресыщение уходят, если я люблю, достаточно просто наличия того, кого люблю.