Весна угрожающе пытается превратиться в лето, раскалённой пастью солнечных дней выгрызая из белоснежной плоти недавнего прошлого кусок за куском. Сходит снег, сходит лишняя одежда с людей, сходит первый прилив гормонов после длительного анабиоза, жизнь снова похожа на жизнь. У меня чувство, будто я сижу на высоком бетонном пирсе и смотрю вниз и вдаль, на отступающую воду, потихоньку обнажающую дно.

 С каждым миниатюрным отливом очередной из тысяч маленьких волн, глазу становится доступен ещё один участок, на котором всенепременно находится что-то скрытое покрывалом воды. В основном, конечно мусор. Иногда ценные вещи, то ли халатно потерянные, то ли выброшенные за ненадобностью. Украшения, замки с изображением сердечек и именами, или даже в виде их самих, какие-то брелоки. Сколько же всего люди успели повыкидывать. Я всё жду, когда же покажется первый труп, но, кажется, в этот раз обошлось без человеческих жертв.

 В моей руке ключ. Он не может открыть ни одного замка на этой планете, как и ни на одной другой, потому что он просто символ. Кусок металла, стилизованный под ключ, подаренный мне вместе с замком, который не сможет ничего запереть, тоже являющимся символом. Мне нужно отдать этот ключ кому-то, но я не знаю никого, кому хотел бы подарить такой символ и при этом не соврать. Ждать не хочется, солнце припекает всё сильнее и от оголённого дна начинает исходить дурной, прелый запах гниения. Сначала я хотел отдать этот ключ воде, но видя сколько всего тут уже есть, понимаю, что и ей он не нужен.

 Может быть просто забыть его где-нибудь? Может быть взять оба предмета и передарить? Может быть рискнуть и попробовать забрать только то, что я действительно хочу забрать, не навешивая на себя лишних грузов, ответственности и сохранить свою свободу? Вдруг когда-то пригодится? Я устал думать об этом. В который раз я встаю и ухожу с этого, придуманного и в то же время существующего, берега, не сделав ничего. Борис Стругацкий как-то написал, что главное правило жизни у братьев было - "Никогда не совершать необратимых поступков." Это кажется трусостью, это кажется мошенничеством по отношению к жизни. Но сейчас выглядит самым мудрым, что я могу.