Стою на улице, халву ем. Греюсь на солнышке.

Мужчины мимо проходят, пахнут одеколоном. Вот женщины на 8 Марта усиленно голову моют, а 14 февраля усиленно за руки держатся пары. И да, 14 февраля прошел отлично, я провела этот день с замечательной малышкой, которая не наламывала меня и до сих пор в вайбере шлет сообщения "еду в электричке, вспоминаю тот день, улыбаюсь", сердечки и прочая смайловая ваниль. 

Подходит ко мне мужчина, может пятьдесят лет, может больше. И просит кое что послушать, оценить. У него в руках нокиа, на улице шумно, и я достаю свои наушники. Запись длинная, минут десять наговорил -- стихи читал на диктофон, за Киевскую Русь, за погибших ребят, Киев, Домбас, о многом в общем. Стоим мы на солнышке, у меня в руке халва тает, а я не смею глаза поднять, потому что странно это, когда человек к тебе подходит и просит послушать его стихи, а стихи непростые, даже я - аполитичный человек это понимаю. Возвращаю ему пошарпанную мобилу. Он говорит: вот сегодня день такой замечательный -- праздник. Хочу, чтобы ребята послушали. (Он в записи так и обращается, ребята). Как можно это сделать? Сегодня не успеете. Почему? - спрашивает. Объясняю. Всё, что смогла придумать или вспомнить, так это цензор. Он аккуратно на бумажку записал, поблагодарил и ушел.

Халву доела.