6 секунд.
Смотрю в запотевшее окно,
Выкипел чайник, весь,
Здесь сегодня темно,
Нет никого, здесь.
А там льется призрачный свет,
А там спокойствие и уют,
Там кружит парад планет,
Там ты найдешь приют.
А здесь... Ну а что говорить?
Здесь просто бессмысленно всё,
Здесь просто не надо любить,
Хотя здесь моё - твоё.
Строчки устало бегут,
Перекликаясь то там, то здесь,
И на прощание секунд,
Осталось всего шесть.
Какой ужасный пень.
Со сном тотальный беспорядок. Снится булева алгебра, чертовы кмоп, сигнальчики. Ладно хоть госты не снятся, уго их, будь они не ладны.
Собираясь с утра как электровеник, выскочила на улицу прямо из душа, варежки забыла, шапку, шарф. В универе обнаружила отсутствие кошелька (а там стипендия, грант, вообщем все деньги полученные в среду (о коих, в ту же среду я тоже забыла, от того пришлось скользить как конькобежец по улицам города).
Когда в университете не осталось больше дел, нужно было как-то добираться до дома. Тридцать минут хотьбы, без шарфа, без варежек, без шапки это что-то. Ноги уже отказывались идти, да еще и этот гололед...
Напеваю: "Какой ужасный день, какой ужасный пень."
И напоследок, шепотом: "Свободу попугаям".
Трек души.
Соединим во едино все треки.
Сведем и получим какофонию.
Промодулируем сердечным ритмом
Помехи нам не к чему.
Грущу.
Когда в твой дом приходит грусть,
Впусти ее и посади за стол,
Положи одну руку на пульс,
Ну а другую на ствол.
Расскажи ей стихи наизусть,
Напои хоть чаем, да хоть вином,
Только не прогоняй ее, пусть,
Пусть окутает шалью твой дом.
Я рукою тебя коснусь,
Я по снегу пройдусь босиком,
Я тебе невзначай улыбнусь,
Ну, а ты ушмыгнешь тайком.
А когда заскучаю, пусть,
И когда я вдруг замолчу,
Ко мне в дверь постучится грусть,
Как будто знает, когда я грущу.
Наблюдляндия - общественная версия.
Еще вчера.
На улице не самая лучшая погодка, которую можно было представить. Сильный ветер, мелкий снег и -3 градуса.
Я в двух капюшонах, в варежках, и все равно замерзаю.
Ждем с подругой рогатого транспорта.
На остановке стоит мужчина, одетый не по возрасту. Большие штаны с множеством карманчиков, рюкзак, разукрашенный в раста-стиле, и наушники с отпечатком Джа. Он подал всем выходящим из маршрутки девушкам и женщинам руку, вызвав в нас удивление.
Ну вот и наконец-то рогатый приехал.
Мы уместились в уголке, не присаживаясь на сидения, хоть места и были.
Рядом сидели мама с дочкой. По моим наблюдениям, маме было лет тридцать, а вот дочке года четыре. У девочки были большие карие глаза, она улыбалась ими всем окружающим. А я смотрела на нее, как будто зачарованная.
Буквально через остановку, состоялся маленький диалог, так как им было уже пора выходить.
-Ты возьмешь куклу?
-Оставь ее в сумочке, - ее голосок был высоким, а дикция не хуже чем у взрослого человека.
-Вот ты ж хитрюшка.
Девочка посмотрела на маму, улыбнулась и обняла.
-Я тебя люблю, мамочка.
-И я тебя.
Мама подхватила девочку в охапку и они скрылись в толпе.
Тепло.
И по сердцу врезаются теплые строчки.
Все куда-то спешат, все как будто в тумане.
И мы пишем друг другу слова одиночки,
И мы греем друг друга теми словами.
Ты теплее, чем греет зимой одеяло,
В моих мыслях уютно и немного спокойно,
В моих мыслях, я тебя им опять укрывала,
Улыбаюсь тебе, как будто невольно.
И по сердцу врезаются теплые строчки,
Мы молчим. И опять не придумать название.
Снова пишем друг другу слова одиночки,
И храним все тепло, что создали мы сами.
Ответь же, всяк сюда входящий.
Дикий холод. Небо пишет чёрным, а воздух пронзает оглушающий звук тишины.
Где-то посреди заброшенных и покалеченных войной зданий, на коленях стоят восемь человек.
Над ними нависают несколько пар чёрных кожаных сапог. На маслянистой коже видна запёкшаяся кровь, на которую уже налипла пыль.
Справа налево.
Семь выстрелов и семь мертвецов.
Последний тяжёлый вздох последнего из приговорённых к смерти.
Что общего между палачом и тем, кому осталось жить считанные секунды?
Зарисовка. Комната #1.
Строчки выбегали из комода. А шкаф скрипел, намекая на плохую погоду.
В забытье, в сучий холод, она наконец-то вылезла из-под одеяла.
-Зря, зря, - протяжно заскрипел кран.
-А тебя и не спрашивали, - зажурчала вода.
Пальцы обжигало, но это было лучше чем дрожать постукивая зубами.
Ванная комната наполнилась паром, влажность, казалось превысила своего предела.
-Жарковато, ты не находишь?, - вздохнуло полотенце.
-Да-а, - протянули стены, покрываясь испариной.
Флакон из темного стекла, в котором находилось ароматическое масло, шептало:
-Мне одиноко, нам всем одиноко...
Вода обняла холодное тело, которое тут же покрылось мурашками.
Вдох и легкие наполнились воздухом. Голова тут же погрузилась под воду.
Сердце билось не в такт, как попало, как придется.
-Ожила...- пели пузырьки выходя из легких.
Тело вынырнуло.
Но только душа осталась под водой.
Все замолчали.
И только стены, стены слушали и наблюдали.
