- Она говорила, что видит в своих глазах Господа.

 Верующая? Нет. Никогда не замечал за ней особых проявлений религиозности. 

Она уверяла меня, что видит в отражении окон, как открываются дверцы шкафов в ее квартире. Как шевелятся тени по углам. И как безликие фигуры бродят вокруг нее. 

Она говорила, что видит чертей. И давала им имена.

Она задергивала шторы на ночь. За ней вечно наблюдали из темноты улицы. Она всегда выключала свет, когда выходила из комнаты. Ее демоны жили лишь при свете ламп.

Она имела привычку резать себе колени заточенной монетой, когда не могла выразить свои эмоции иначе. Ее кожа была в сочных ранах, вперемежку со старыми шрамами.

Она выла, когда ей было больно.  И смеялась, когда люди шарахались от нее. 

Любую красоту она называла искусственной, видя прекрасное в том, что другим казалось отвратительным. Она могла часами изучать грязь или мусор на улице, сидя на корточках и раскачиваясь из стороны в сторону.

 Недавно соседка видела ее, сидящую прямо на грязном снегу. Она гладила слипшуюся шерсть мертвой кошки, мурлыкая и улыбаясь.Она не была сумасшедшей. У нее был филигранный почерк и тонкий слух. 

Ее нашли мертвой, позавчера. 

С каждой люстры в ее доме спускалась веревка. И она висела на одной из них.

Стены были исписаны. Она любила писать.
"Бог смотрел, как черти мылят мне петлю, и молчал. Почему?"
"Почему?"

"Почему?"