Человек в чёрном слишком молниеносен.

Всё что я могу делать — это наблюдать.

я очень близок к небытию. стоял и тянул пальцы к его чёрным плотным облакам. в один момент мне показалось, что даже удалось их коснуться. ок, это всё хуйня на которую попросту нет больше слов. я не знаю, что мне делать, я ничего для себя не вижу, ни перспектив, ни желания чем либо заниматься, ни желания ворваться в социум, который мне необходим. ощущаю себя ужасно пустым. делаю шаг от людей в сторону, иногда они сами это делают. перетираю молча эти бессловесные игноры, недопонимания, чью-то неприязнь или разочарование. больше не хочется объясняться, извиняться, пытаться что-то наладить, доказать, переубедить, навязываться. я плакал утром под струями воды в ванной, вредил себе и снова выслушивал бурю близких на тему моей ничтожности и бесполезности. я смотрю из окна на бело-голубой дом напротив, откуда прошлой весной скинулся вниз человек, в доме этажей чуть больше, чем в моём. меня удерживает лишь трусость. и больше ничего.

Ты лежишь, а они стекают с твоего тела, мокрыми щекотными полосками, змейками, чертят кривые, изогнутые(давай вспомним, какие ещё?) линии. Ткань пледа под тобой давно уже сырая, но ты не чувствуешь этого, как помнишь ты перестал ощущать кулак после знакомства его со стеной? Какого хрена всё такое размытое? Мне выкололи глаза и я ничего не вижу. Они налили туда слишком много жидкости, и она льётся, льётся через край. Или это дождь откуда-то сверху. Я весь мокрый, плед мокрый. Ты умеешь не дышать? Я научился.

Нет, я лишь забыл как дышать.

Сейчас мне хочется оградить себя от некоторых людей. Раньше мне было весело находиться рядом с ними, или я испытывал какие-то эмоции, пытался им что-то объяснить, наладить, пойти на контакт, ну короче всячески лез, мешался под ногами, был с чем-то несогласен и пытался это доказать, мб и буду еще, просто пока что именно сейчас я не хочу этого делать, видеть их, слышать и ощущать их присутствие. Мне не хочется вступать с ними в споры вообще, мне стало похуй на их пустые слова, выпады, провокации. Или не стало, а я брожу по иллюзиям временного выгорания. О провокациях... Наверное, мб из-за  состояния в котором я нахожусь последнее время я вижу какие-то различия в чужих словах и их действиях, меня пытаются уверить в другом, но я устал копаться в чьих-то головах и пытаться понять их мотивы, мысли и поступки. 

Если бы я мог — я бы построил заборы с колючей проволокой вокруг себя и врубил ток. В воображении они уже выстроены. В воображении — горы сгоревших трупов за их пределами.

Солнце слишком быстро уползло за горизонт и окунулось в темноту до самого рассвета. Небо окрасилось в черный, и на его бесконечном полотне ярко замерцали бриллиантами звезды. Круглый, как блин, румяный диск Луны занял свое законное место на небосклоне, царствуя на нем до самого утра, пока его не скроют от глаз земных жителей первые багряно-алые предрассветные лучи.

Топают по лужицам грустные арбузеры
Ничего не клеится, по жизе они лузеры
Сутками в инетике самоутверждаются
За монитором бургерами грустно обжираются.

Похожий на локации мрачного игрового мира город простирался перед моим взглядом высокими серыми зданиями из крупного камня. Там, на самом верху, почти касаясь макушкой такого же мрачного неба, я смотрел вниз на плачущие от одиночества дороги без единого признака живого дыхания. Мёртвые кварталы зияющими дырами безжизненных окон пели о безмолвии и крахе, будто сожалея о чём-то, что я пропустил. Моё рождение повлекло за собой череду боли. Я стоял один, но ладони чьих-то душ на моей спине застыли в нетерпении, готовые подтолкнуть, я ощущал  их физически так ярко. Души безмолвно шептали, молили мелодичной бранью, их тихие угрозы звучали громкими ударами в моей голове, но воспринимал их как поддержку. Закрыв глаза, я прыгнул...

У меня есть медаль.