Алауди: - Нет, конечно. И я могу тебя обнимать, просто каждый раз ты раздражаешь меня своим контролем, и я не хочу. Ах нет, у тебя есть новый способ - унижение.
Оливьеро сел на край кровати. Он улыбнулся. От глаз расползлись сеточкой морщинки. На глаза наползла челка, а на носу и щеках рассыпались веснушки. От гладковыбритой шеи уходили под одежду несколько новых шрамов.
- Расскажи мне, как тебя изменила Аргентина?
Алауди: - Я предположил, что она могла меня изменить. Я выучил испанский и привык к острым блюдам.
- Я не хочу говорить об этом раньше ужина. Я подумал, раз я не могу сделать всё по-старому, ты не желаешь слушать меня вовсе. Я подумал, ты...
Алауди: - Я могу понять, что ты не всемогущий, к сожалению. Я найду себе новое жильё, обозначь мне безопасное, на твой взгляд, место, где я мог бы поселиться.
- Я знаю, что целовать меня сейчас тебе неприятно. Я злодей, не исполнивший твое желание. Я не могу контролировать все. Я унизил себя в твоих глазах. А желания ты сам и вовсе никакого не испытываешь.
- Тебе понравилось?
- Что ещё?
- Расскажи мне, как тебя изменила Аргентина?